– Резанов! Бегом!
И он побежал. Дома спортивные
интересы Максима ограничивались редкими вылазками в центральный
парк, где в пункте проката можно было взять добротный, но жутко
неудобный велосипед – но зато парня выручила профессия. Три летних
месяца пикового сезона, в которые они с бригадой кочевали с одной
строительной площадки на другую, не прошли даром: Макс растерял
набранный за зиму вес, зато имел в достатке выносливости, которое к
тому же подкреплялось природным упрямством.
Теперь он нёсся по ночной Целетной,
мимо спящих домов с запертыми ставнями, ориентируясь лишь по
крохотным огонькам сальных свечей да мерцающим вдали жаровням на
перекрёстках. Парень мельком успел подумать о том, что вообще-то
должен был обзавестись ещё и доспехом, и даже порадовался, что не
успел – бежать в кирасе и шлеме было бы куда тяжелее.
Внезапно один из этих маяков,
показывавших ему дорогу, погас, словно на жаровню кто-то надел
невидимый колпачок темноты. Макс продолжал бежать, хотя смутно
понимал, что просто так, само по себе, пламя моментально не гаснет.
Он на ходу взглянул на ближайший фонарь: свечной огонёк поколебался
– и исчез, будто его задули.
– Твою ж за ногу, – пробормотал
сквозь стиснутые зубы парень, чувствуя, как от бега понемногу
начинает колоть в боку.
Его перехватили у перекрёстка рядом с
Тынским храмом. Из какого-то переулочка слева метнулось несколько
тёмных силуэтов, двуногих и двуруких, но приземистых и каких-то
странно перекошенных. Максим замахал палашом, а вокруг завертелась
безмолвная мгла, завораживавшая непонятной, и от того ещё более
пугающей, опасностью.
Парень отскочил назад и влево, больно
ударился спиной обо что-то твёрдое – и, сообразив, что это стена
одного из домов, радостно прижался к ней. Теперь хотя бы не нужно
было следить за тем, чтобы никто не подкрался с тыла. Силуэты
мельтешили перед ним в слабеньком свете звёзд, а Макс продолжал
крест-накрест рубить палашом ночную тьму, не зная толком, попадает
ли вообще в кого-нибудь.
«Чего клинок-то не светится? – в
отчаянии подумал он. – Вот тебе и Прага грёз! Да светани ж ты им,
железяка! Всё равно помирать!»
Палаш, будто только и ждавший приказа
хозяина, полыхнул с интенсивностью хорошего прожектора. Тёмные
фигуры, окружавшие младшего стража, отшатнулись, а несколько из них
даже кинулись прочь по тому самому переулочку, из которого
выскочили. Максим, теперь уже видя перед собой противников, сам
перешёл в наступление.