Всплыло и тут же пропало воспоминание
о том, как гремлин, а потом ротмистр, почему-то с интересом
рассматривали его левое ухо. «Но у неё-то ушей нет!» – в отчаянии
подумалось Максу. Он ещё раз крест-накрест взмахнул палашом, и
чисто машинально, стараясь не задумываться, как это глупо должно
выглядеть со стороны, с силой сжал ногтями мочку левого ухо.
Ухо пронзила дикая боль – такая, при
которой не стыдно даже вскрикнуть. Но статус младшего стража ночной
вахты, к которому парень уже начал привыкать, не соотносился с
подобными слабостями. Поэтому вместо крика Максим зашипел не хуже
рассерженного кота, и с удивлением увидел, как слизистая тварь, уже
приблизившаяся на расстояние метров пяти, начинает съёживаться и
уменьшаться.
Прямо на глазах новый противник
ужался от прежних внушительных размеров сначала до двух, а потом и
до полутора метров в высоту, хотя и не остановил своего движения.
«Обезьяны» прянули в стороны, расчищая ему дорогу – и «слизь»
метнулась к человеку, пытаясь укусить его всеми имеющимися ртами
разом. Макс рубанул раз, второй, третий, и тут почувствовал, как в
левую ногу под коленом впиваются острые зубы. Выругавшись, парень
по рукоятку всадил клинок в «слизь», и сразу вслед за этим на них
обоих толпой навалились «обезьяны».
«Закончилась сказка», – подумалось
Максиму, уже не различающему, где мгла кошмаров, а где темнота
осенней ночи. Далеко-далеко, на самом краешке сознания, загудел
охотничий рожок.
* * *
Потолок и верхняя часть стен, которые
попадали в поле зрения, были аккуратно побелены. Сначала Максим
пытался понять, почему вместо натяжного полотна у него на потолке
побелка, а потом – куда делась его люстра. Прошло ещё несколько
секунд, и парень сообразил, что лежит вовсе не в своей квартире:
его матрас совершенно не походил на эту пуховую перину.
Младший страж попытался сесть, но всё
тело ныло, и резкое движение отозвалось стрельнувшей в каждой мышце
и косточке болью. Яростно засопев в попытке сдержать вскрик, он
повторил попытку, но уже медленнее и осторожнее. Огляделся – и
узнал свою спальню в доме тестя.
Что-то упало ему на глаза и Макс,
машинально подняв руку, нащупал кисточку ночного колпака. Посмотрел
на тело: вместо привычного уже костюма он оказался облачён в
длинную сорочку из белёного льна, доходящую до самых пяток. Белья
под сорочкой не имелось, и этот факт несколько смутил парня,
поскольку он подозревал, что переодеть его в нынешний наряд должен
был либо сам Кабурек, либо его дочь.