Из-за его сообщений чувствую себя неловко. Словно влезла во что-то нехорошее, аморальное.
Я: “Денис, прошу не беспокоить меня без повода. Все, что напишете, скидывайте в чат. Никакой личной переписки со студентами я не веду”.
Руднев: “В чат мои тексты будут попадать только с вашего одобрения”.
Я ничего не отвечаю. Вижу, как Руднев набирает сообщение, но очень долго ничего не приходит. Решаю, что он оставил идею отправить все, что задумал, и выхожу из мессенджера, откладывая смартфон до утра.
Снимаю сериал с паузы и снова слышу вибрацию. Несколько мгновений борюсь с желанием проигнорировать гаджет, но все же сдаюсь и смотрю на повисшее на дисплее сообщение от Руднева:
“Спокойной ночи, Ольга Александровна. Я очень рад, что вы теперь с нами.
P.S. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы вам было хорошо…”
Вспыхиваю от его последних слов, представляя, что именно он имеет под этим “было хорошо” в виду, и тут же отключаю телефон, проклиная все на свете за то, что дала свой личный номер студентам.
Это была плохая идея. Отвратительная. И я еще не раз пожалею об этом…
Денис
— Что тебе? — не отрывая головы от бумаг, говорит отец, как только я открываю дверь его кабинета.
— Привет! Я насчет квартиры.
— Ну, — говорит раздраженно.
— Ремонт почти закончен, — смело шагаю внутрь, закрывая за собой дверь.
— И? — даже не смотрит на меня.
— Ты говорил, что отдашь ключи, как только доделают ремонт.
— Я говорил, что отдам ключи, когда буду уверен, что на тебя можно положиться, — продолжает перекладывать свои чёртовы бумажки.
— Что это вообще значит? — несмотря на установку не реагировать на дерьмо, которое он привычно выливает на меня, начинаю закипать.
— Если ты до двадцати одного года не понял, что это значит, тогда это пустой разговор.
— Ты можешь сказать конкретно, чего ты от меня ждёшь? Я все сделал, как ты хотел. Поступил в чёртов университет, который выбрал ты, сверкаю рожей там, где ты скажешь, и подлизываю тем, кому должен. Я, блядь, бросил гонки и стараюсь не ввязываться во всякое дерьмо! — меня трясёт от его гребаных и бесконечных правил.
Отец — прокурор, и это ни хуя не круто и не весело. Это бесконечные рамки и жизнь по приготовленному лекалу.
— Зачем вообще тогда было дарить мне квартиру сейчас, если мне там нельзя жить?
— Считай это проверкой твоей силы воли и терпения, — наконец-то поднимает на меня взгляд с прищуром.