- Взаимно, мелкая, взаимно.
- Так ты, что получается, абсолютно серьёзно говорил, про кучу
«женщин-кошек», прячущихся у тебя дома?
- Серьёзней не бывает, Крошка. Похоже, ты со своими
соревнованиями совсем перестала следить за тем, что творится в
мире. Почитай последние новости, много интересного узнаешь.
- И о тебе узнаю?
- И обо мне.
- Хорошо, считай, что заинтересовал меня, - Крошка задумчиво
посмотрела на спокойное лицо своего друга детства. - Всё, я вешаю
трубку.
Экран погас и Яр нажал на кнопку отключения персо-кома.
***
Тихий спустился в гостиную, чтобы выпить чая с кусочком торта,
который сразу после возвращения домой заказал Павел Иванович в
ближайшем дорогом ресторане.
Он хотел устроить небольшой домашний праздник, чтобы угодить
своим неожиданным гостьям, но илури остались равнодушными к
сладкому десерту, предпочтя ему дешёвую пиццу, которую доставил
курьер из обычной пиццерии.
- Здравствуйте, господин, - поздоровалась с ним Лийран, сидящая
за столом.
Яр слегка поморщился.
«Опять этот господин... Хорошо, хоть не вскочила и не начала
кланяться, как это делают остальные илури при каждом моём
появлении».
- Здравствуй, Лийран, - ответил Тихий, садясь на свободный стул.
- Как спалось на новом месте?
- Очень хорошо спалось, почти, как дома, - довольно улыбнулась
белая женщина-кошка. - Впервые с момента прилёта в вашу колонию
позволила себе расслабиться.
- Рад, за тебя.
Яр налил себе чай, и подняв прозрачную крышку с большого
фарфорового блюда, взял кусок песочного торта, покрытого высокой
шапкой из белоснежного бизе.
- Не хочешь попробовать? - предложил он наблюдавшей за ним
илури.
- Нет-нет, не нужно, я уже позавтракала, - замотала головой
Лийран, отодвигая от себя пустую тарелку.
- Не буду настаивать.
Тихий отломил ложкой небольшой кусочек торта и с удовольствием
проглотил его.
- В детстве я бы, наверное, всё отдал за подобную вкуснотищу.
Приютское руководство, так редко выдавало нам сладости, бывало даже
на дни рождения мы получали осточертевшую овсянку с окаменевшим
изюмом.
Лийран сочувственно посмотрела на погрузившегося в детские
воспоминания Гегемона.
В сознании Яра обе его жизни тесно переплелись между собой, он
уже с трудом отличал приютское детство Тихого и детство
Смирнофа.
И в том мире, и в этом он с раннего возраста был вынужден
выживать, не давая себе поблажек, и не позволяя ни на секунду
расслабиться.