Ну и сказанул Арчи. Конечно, без разрешения нельзя. Иначе это
изнасилование получается. Так ведь, они же сами разрешают. Потом,
по закону, хотя бы у нас в России, женщины и мужчины равные права
имеют. Ну а реально как там получается, то это уже сама жизнь
покажет. Или здесь не так? Неужели матриархат? Во, значит, влип?
Это, что, теперь мною эти наглые девчонки будут помыкать? Да ни за
что! Не дамся! Мужчина – это звучит гордо!
«Ну, и за что же она тебя побила?»
«Колдовали они, девушки, духов вызывали. Поставили чашку воды,
чтобы там, значит, лица будущих мужей увидеть. Свечки вокруг
поставили, линии Силы начертили, магией подпитали, вроде, даже и
своей кровью. Сотворили какие-то важные заклинания из одной древней
книги и ждали. А тут я к ним в комнату ненароком зашёл. Вот они с
досады в меня этой чашкой и запустили, а потом Аннет, выскочившая
из санузла, меня ударила несколько раз, и очень сильно. Она на
страже стояла, чтобы те, кому можно, так сразу в комнату не зашли.
А мне можно было. Аннет ненадолго в санузел отлучилась, оттого меня
и пропустила. Точнее, проморгала. Вот и рассердилась. Я, конечно,
сразу удрал. А потом прилёг отдохнуть. Похоже, чуть позже всё и
произошло. Ну, твоё переселение в мою голову. Наверное, ты как раз
тем духом, что вызывали, и был?»
Ну и дела тут! Колдовство, чтобы лица мужей разглядеть? Как в
древности! И духов вызывать? Чудно, наверное, раз так можно? Хотя,
тут же рядом сплошь одни колдуньи! Да ещё какие! Вмиг порчу нашлют!
Остерегаться придётся.
Хотя, кого вызвали? Меня? Я дух? Был? Так, и что там дома со
мной случилось? Убей, но не помню! Получается, что я там просто
умер? Если здесь был духом, то точно умер.
Конечно, мне тут же захотелось завыть от такого страшного горя,
взбеситься, затоптать ногами, замахать руками, но ничего не
получилось. Всё, тело меня вообще не слушалось. И глаза ничего не
видели. Темнота, полная темнота.
Ладно, хоть мысленно разговаривать можно.
«Понятно, Арчи. Нежелательный свидетель. Попал под горячую руку.
Ну, хоть кровь чья-то была? На кого гадали?»
«Не знаю, Кирилл, вроде, на новенькую? Девчонки говорили, что
мать собиралась её скоро замуж выдать, вот и гадали. Я с ней не
особо общался, Селестой зовут. Симпатичненька-ая такая, но гордая.
Воображала! Да ещё и с охраной! Да ну её!»