В общем, было сильно невтерпёж, и я торопливо нажал ручку и
открыл дверь. Мне сильно полегчало! Это и на самом деле оказался
небольшой, совмещённый с душевой кабиной, санузел, но отчего-то
сильно приличный, такой, как, бывало, и в богатых домах у всяких
«богатеньких Буратино» не всегда встретишь. Не важно! Живём!
Пока что, не обращая особого внимания на сантехнические и прочие
бытовые изыски, я аккуратно сделал своё дело. Точно полегчало!
Потом, понятно, схватил душистое, приятно пахнущее мыло и аккуратно
помыл руки под автоматически потёкшей струёй воды и вытер их
красивым махровым полотенцем. М-да, дела! Полный сервис и даже
автоматика! Честно говоря, никак не ожидал! Ранее ничего подобного
в нашей комнате не наблюдалось, и санузел находился налево и далеко
в конце обшарканного коридора. А уж о санитарном состоянии объектов
«М» и «Ж» в нашей пятиэтажной общаге, сиротливо пристроившейся
посреди белых девятиэтажек на улице Тимофея Кривого, и говорить не
приходилось.
А здесь и сейчас? Высочайший сервис! Точно не туда попал!
Понятно, что аккуратно вытерев руки, пока ничего особенного не
осознавая, я по привычке бросил взгляд на большое круглое зеркало с
красивым обрамлением под благородное дерево. Опять же, над ним уже
вовсю разгорелось большое световое пятно.
Ну и что, чего мне смотреться в зеркало? Свою не особо
прекрасную морду, что, не видал до сих пор? Уж мне-то до Ди Каприо,
который Леонардо, далековато! Оказалось, было на что!
Конечно, моё удивление было просто невозможно описать ни пером,
ни словом! С зеркала на меня смотрело совершенно безусое лицо
пацана, даже салаги, ну, максимум каких-то восемнадцати лет. Хотя,
нет, я и сам не так уж далеко ушёл от этого возраста, но был
прилично старше – на целых четыре с лишним года! Двадцать два года
с половиной – это уже прилично! Но не это являлось странным.
Возраст всё же дело наживное – сегодня тебе восемнадцать, а завтра
уже шестьдесят восемь! Хотя, это я слишком уж загнал – в России
мужики столько не живут, они и на пенсию-то выйти не успевают, раз
теперь положено выйти туда аж в шестьдесят пять лет. Правда, у меня
батя ещё живой, но и ему только сорок семь лет.
Странно! Что это со мною произошло? Не такое лицо у меня было!
Ибо в зеркале самым чудным образом отражался не я, а совершенно
другой молодой человек среднего такого роста! И тело у него
оказалось другим – худым, хотя, и жилистым. Но ведь я-то помнил
себя немного иным – рослым, крепким, мускулистым парнем с широкими
плечами и чуть ли не пудовыми кулаками. Само собой, и натренирован
был, и приёмчики разные знал. Конечно, это образно, но кулаки у
меня были ещё те – мозолистые после многочисленных и упорных
тренировок, и удар был поставлен хорошо! Как врежу правым прямо в
челюсть, так никому мало не покажется. Многих так запросто на пол
или землю укладывал. Пришлось потренироваться и поставить! Хотя,
чего лукавлю – чуть ранее у меня самого было такое же задохлистое
тело, правда, пораньше, лет так в пятнадцать. Ну а потом я после
множества литров пота и слёз своё наверстал!