Роман усмехнулся – про себя,
разумеется. Он провёл в обществе старых друзей всего-то часа два, и
всё это время они непрерывно пикировались – беззлобно, порой весьма
остроумно.
- Так, то когда было! - принялся
оправдываться Маячный мастер. - И к тому же не здесь, не на
острове, и не в Зурбагане даже, а дома, в Москве! Там, если не
бухать – свободно с катушек можно съехать…
- Можно подумать, сейчас завязал! –
хмыкнул Сергей.
- Да, завязал! – Казаков выдвинул
вперёд нижнюю челюсть, отчего физиономия его приняла
каменно-непреклонный вид. – А если и употребляю – то исключительно
здоровья для… ну, или по подходящему поводу.
Сергей ехидно сощурился.
- Так сегодня у тебя что, проблемы со
здоровьем? Или повод имеется? Покетский-то, как я погляжу, заранее
выставил. Это ром такой, чёрный, лучший в Зурбагане сорт, его из
сахарного тростника гонят. – добавил он, обращаясь к Роману, будто
тот попросил объяснений.
Казаков задумчиво потёр
подбородок.
- Ну… будем считать, что и то и
другое. И вообще, что за гнилое морализаторство? Не нами сказано:
спиртное в малых дозах полезно в любых количествах!
- Да ты, брат, философ! – насмешливо
отозвался Сергей. Это слово «Философ» он произнёс с ударением на
второе «О», что придало ему насмешливый, даже глумливый
оттенок.
- А ты что, не знал?
- Да всё я знал, просто отвык. Ладно…
- он отступил от двери и сделал приглашающий жест правой рукой (в
левой, как заметил Роман, он сжимал большую, не меньше полутора
литров ёмкостью, пузатую бутылку. Сергей держал её за длинного
горлышко; за матовым стеклом едва различимо плескалась тёмная
жидкость – надо полагать, обещанный покетский ром. – Пойдёмте за
стол. Разговор предстоит долгий, а беседовать на пустой желудок,
тем более, насухую – это увольте, это вы как-нибудь без меня…
Кора залаяла снова – на этот раз
громко, заливисто, настойчиво. Роман обернулся – и увидел милях в
трёх от утёса судно, идущее к острову. Парусов на двух его мачтах
не было; из чёрной, с поперечной жёлтой полосой, трубы над волнами
стлался чёрный угольный дым. Угля кочегары явно не жалели – даже с
такого расстояния ясно различался высокий белопенный бурун у
длинного, угрожающе вытянутого вперёд таранного форштевня.
- Это «Латр»! – уверенно определил
Казаков. – Зурбаганский таможенный крейсер, его мелочёвка голос
подала. Серёга, слышишь - Дзирта пришла! Давайте-ка по-быстрому
перекусим, и пойдёмте вниз, к лагуне, встречать! А бутылку
припрячь, теперь нам точно будет не до выпивки!