- Оль, тише! – попросил ее Романов.
В самом деле, в зале мы были не одни. Хотя караульные гренадеры
стояли у дверей в дальнем конце зала и еще какие-то важные
незнакомые мне люди, тоже расположились неблизко, надо помнить, что
во дворце «уши» часто оказываются там, где их не ждешь. Ольге
вообще не свойственно такое выражение эмоций, она почти всегда
сдержанна и осмотрительна, но сегодня с ее настроением было что-то
не так.
- Я уверен, граф Елецкий, не сделает ничего такого, что было бы
во вред нашему Отечеству, - продолжил цесаревич с улыбкой
поглядывая на княгиню и тихо добавил: - Даже если он наведывается к
Глории, в этом может быть какая-то польза для всех.
Я благодарно кивнул ему и сказал:
- Иногда даже с теми, кого мы причисляем к своим недругам,
полезно иметь добрые отношения. Дорогая, ты зря так горячишься.
Пожалуйста, дай руку, - я не стал ждать пока она протянет мне руку,
подошел и взял ее ладонь, пуская «Капли Дождя» - знаю, что
Ковалевской эта магия нравилась, и я ее иногда делал дня нее перед
сном. – Оль, вспомни, кто был для меня граф Сухров? Врагом, как все
вокруг него. А стал если не другом, то хорошим товарищем. Иногда у
меня получается позитивно влиять на людей. А Глория, - я понизил
голос, чтобы было слышно только цесаревичу и княгине, - с ней не
так все просто. Она неоднозначный враг. Я намерен ее понять и,
возможно, извлечь пользу для нас. Кстати, Индийское Семицарствие
отменяется. При этом цели ее величества Глории и наши цели снова
почти совпадают. Вот такие чудеса с сегодняшнего утра.
- Ольга Борисовна, ваш жених говорит очень разумные вещи, -
поддержал меня Денис Филофеевич. – Не понимаю, отчего ты так
вспылила. Ведь нет причин.
- Потому что мне очень не понравилось как он к ней шел, - еще
раз повторила Ковалевская, но теперь ее тон был намного мягче, она
явно сдавалась, сама понимая, что ее настроение сыграло с ней
дурную шутку. – Ладно, Елецкий, уж если речь о чудесах, то ты еще
не знаешь всех чудес. Причем очень и очень неприятных. Вижу, по
твоему по прежнему довольному лицу, твоя подруга – Глория, говорит
тебе далеко не все, – с легкой досадой проговорила Ольга
Борисовна.
- Не понимаю тебя. Что она должна была мне сказать? – вот теперь
улыбка слетела с моего лица, по Ковалевской я понял, что на самом
деле случилось что-то серьезное.