Я отступил назад, давая больше места перед пьедесталом. Через
несколько секунд Небесная Охотница воплотилась в земном теле.
- Хайре, Астерий! – приветствовала она меня, раньше, чем я успел
открыть рот.
- И тебе Радости! – ответил я, храня традицию, и тут же добавил:
– Как я понимаю, особой радости для тебя нет? Что случилось, Арти?
– я протянул к ней руки.
- Случилось то, что должно было случиться, - она слабо
улыбнулась, протянув свои руки к моим. – Я много не знаю. Знаю лишь
то, что после произошедшего у храма Яотла, Кетцалькоатль долго
говорил с Перуном. После чего Громовержец вернулся разгневанным и
решил нас с Афиной наказать. Его высочайшим решением все мои храмы
кроме одного в Москве будут закрыты. Также по всей империи. Часть
их будет передано в служение самому Перуну, часть другим богам. Сам
понимаешь, кто у него теперь в ближнем круге: Деметра, услужливый
Гермес и Велес и, конечно, Лето. Вот так, мои храмы передадут моей
матери. Мои алтари и статуи заменят на другие. Это очень обидно,
Астерий, но мне придется смириться. Афине проще – она не теряет
почти ничего. Ее храмов нет здесь.
- Арти… - я притянул ее за руки к себе. – Я потрясен! И твоя
мать не смогла тебя отстоять? Она не откажется принять святыни,
которые по праву твои и только твои?!
- Она побаивается Перуна, когда он в гневе. Спорить с ним не
стала. И четыре моих храма, обещанные ей, думаю, примет с радостью.
Тем более те, что на юге. Ты же знаешь, у нас, богов, нет таких
крепких родственных чувств, как у вас людей. Через века мы
отдаляемся друг от друга, становимся почти чужими. Кто сейчас
помнит, что Гера сестра Зевсу и Посейдону? И Зевс редко вспоминает,
что я – его дочь. Он и после моего рождения об этом не хотел знать.
Но так не будет между мной и нашим сыном, до конца вечности он
будет самым дорогим для меня существом. Обещаю, - она прижалась ко
мне и поцеловала в губы так горячо, словно хотела подтвердить свое
обещание. – Вижу ты, переживаешь больше, чем я? – заглядывая мне в
глаза, спросила Охотница. - Астерий, ничего страшного не случилось,
и я ни о чем не жалею. В этом даже много полезного: теперь я буду
больше женщиной, чем богиней. У меня станет больше свободного
времени, что полезно для нашего малыша. И я реже буду переживать
из-за всяких божественных потрясений – меня это мало будет
касаться.