— Нуна, давай, я покажу дорогу домой.
Сказать, что я опешила — ничего не сказать. Мне оставалось
только кивнуть и слепо следовать за мальчуганом, который всё-таки
лучше меня видел в темноте, да и знал окрестности, словно не раз и
не два бывал здесь. Это насторожило, но я не стала ничего
спрашивать, а покорно шла и улыбалась, когда Гун останавливался и
говорил, что здесь бордюр, а там ямка.
Когда мы вышли на освещённую улицу, и дом можно было легко
разглядеть, Гун снова забрался на руки и уже более расслабленно
обнял меня. Дождь, как назло, начал утихать, да и ветер прекратил
завывать, путаясь в проводах, но волновало меня сейчас не это.
Минхи, увидевший нас в окно, выскочил так неожиданно и попытался
забрать Гуна к себе, укоризненно глянув на меня, но тот даже не
пошевелился, сильнее вцепившись в мою кофту и спутав пальцами
растрепанны волосы.
— Маленький господин опять убежал, — вытирая волосы мальчика
махровым полотенцем, Минхи выглядел очень мило, но всё равно
проявлял странное почтение перед ребенком. — Ваш отец сильно
расстроится, когда узнает.
— Я хотел к нему.
— Он уже скоро вернётся, а сейчас вы выпьете горячего молока с
мёдом и отправитесь спать, — тон хоть и был уважительным, но не
давал надежду на возможность оспорить эту «просьбу».
— А нуна? Она тоже замёрзла. Принеси ей молока и одежду.
Я вздрогнула от удивлённо взгляда дворецкого, который, судя по
всему, был кем-то большим, но он ничего не ответил и, поклонившись,
удалился.
Спустя двадцать минут я сидела в странной одежде, наверное,
принадлежащей хозяйке всего этого и матери Гуна, и пила горячее
молоко с мнедом. Если честно, то я готова была вызвать такси или
позвонить Тао, чтобы добраться до дома, но всё тело сковал холод, а
в этих штанах и кофте было так тепло, что шевелиться не было
никакого желания. Какой-то еле уловимый аромат жасмина и чайного
дерева окутывал с головой, помогая расслабиться, но мне было не
совсем уютно сидеть под пристальным взглядом дворецкого.
— Гун уснёт, и я уеду домой, — шепнула я Минхи, когда мы шли в
спальню малыша. Он изъявил желание оставить меня на ночь, а мужчина
только и мог скривить губы и, поклонившись в тысячный раз,
согласиться. — Не переживайте.
— Маленький господин хочет, чтобы вы остались, поэтому можете не
волноваться, — дворецкий остановился у двери в комнату Гуна и
открыл её перед нами. — Вам постелили здесь же, поэтому доброй
ночи. Вы хорошо поработали сегодня.