Ланс вытащил свой длинный меч, и, судя по шороху, Сперат достал
из кожаной петли на спине свой топор.
— А что тут происходит? — совершенно растерянным голосом спросил
демон. Что не помешало ему аккуратно положить бумаги прямо на
воздух, отрастить себе черные когти размером с кинжал и быстрым,
как тень, движением, приблизиться к нам.
— За черту не переступать, — сказал я на древне-имперском. — И
слушаться меня. Я назначен исполняющим обязанности Императора во
время его отсутствия.
Демон с недоверием посмотрел на меня.
— Лично Паном, есть подтверждение от Регента и прочих. Ты же
чувствуешь ложь? — продолжил я. И слегка встряхнул
демонопоклонника, который пытался опять забухтеть. Тот лязгнул
зубами и притих.
— Возможно, — демон явно мне не верил. Но сомневался.
— Тогда видишь, что я не вру. А теперь именем Императора, на
колени! — решил я проверить границы дозволенного.
— У нас так не принято, — раздраженно ответил демон. Он метнулся
в одну сторону, потом в другую, осматривая квадрат в котором мы
стояли. — Это же дикость и варварство. И унижения не
предусматриваются Договором.
Он явно сказал “Договор” с большой буквы.
— А что предусматривается Договором? — не удержал своего
любопытства я.
— Вам лучше знать. Вы же вио Императора. А я простой… Кстати,
как ваше имя? — демон наконец перестал мельтешить и встал передо
мной.
— Мне нужно увидеть суккуба, которая называла себя Гвеной, —
сказал я, игнорируя его вопрос. Проблема была в том, что мы не
знали её демонического обозначения. Возможно, знал тот хмырь,
которого она указала в письме. В любом случае, попытаться стоило.
Демон заглянул мне в глаза. Он был ниже меня, худенькие ручки и
животик откровенно не впечатляли. Но вот рога, и этот фокус с
когтями… Я отшвырнул пленника в сторону. Он сейчас был не нужен.
Демон стоял слишком близко, поэтому я не стал хвататься за меч, а
вытащил Коготь. Это конечно, невежливо. Но кого тут стесняться.
— Тут написано, нельзя переступать, — ткнул в черту демон. — И
ничего не сказано про то, что нельзя убивать тех, кто внутри.
И сразу после этих слов он резким движением ударил когтями,
целясь мне в лицо. Забрало то я так и не опустил.
Каждый раз, когда меня пытаются убить в этом мире, я просто
реагирую. Почти не думая, и сомневаясь лишь где-то внутри, на
периферии сознания. То есть действую сразу, не думая и без
сомнений. Поэтому, скорее всего, я до сих пор жив. Это не похоже на
меня старого. Сколько же во мне от Магна? При всем том, что этот
парнишка был добрым и веселым, внутренняя готовность немедленно
ответить на удар ударом и убить любого, в нем присутствует по
умолчанию. Я, тот, старый, в мире догмата закона и монополия
государства на насилие, так же реагировал на грязные брызги
поднятые неосторожной проехавшей рядом машиной. Отскакивал, не
раздумывая. А вот если бы мне нож к горлу приставили, я бы знатно
растерялся. А вот Магн бы достал кинжал и воткнул его в такого
хама, а потом переступил тело, не забыв тщательно вытереть клинок.
И беспокоился бы больше о сохранности клинка, чем о последствиях
убийства.