— Это Гвена, — прошептал я Адель на ухо. Она непонимающе
повернулась обратно к парочке. Видимо я что-то пропустил, потому
что именно в этот момент Сперат вдруг рухнул на одно колено, и
прогудел:
— Мой сеньор, моя сеньора! Служба вам все для меня! Лишь
преданность вам в моем сердце. Это, и... эээ... любовь. Прошу вас,
разрешите мне взять в жены Гв…Сеньору… Эээ…
Я поймал себя на том, что откровенно наслаждался происходящим.
Сперат сбился, засмущался, из-за бури эмоций никак не мог придумать
имя для своей счастливо обретенной “девы”. Сама дева, зло сдув с
лица тяжелый локон черных волос, по-воровски стрельнула глазами по
сторонам. Её взгляд задержался на лестнице, ведущей вниз. Но потом
она увидела уходящую вдаль стену. Башня была выше стены метров на
пять, не больше. Для Гвены, думаю, это не очень высоко. Она
посмотрела на Сперата. Он, в свою очередь, на неё. Он с мольбой,
прося ей прийти на помощь в его неуклюжей лжи. Она раздосадованно и
зло. А потом выпустила его руку, но не развернулась сразу, а
посмотрела с сомнением на нас с Адель. Мимо нас проплыла лента
ароматного дыма. Я постарался стереть с лица дурацкую улыбку. А
потом нахмурился.
— Подожди, — сказал я больше Гвене, чем кому-то еще. Я был почти
уверен, что она планирует сбежать. Посмотрел на Адель. Её лицо было
бесстрастно. Верный признак, что она в ярости. Это подождет. —
Сперат встань. Ланс!
Ланса я позвал, лишь слегка повысив голос. Однако он тут же с
лязгом выскочил на крышу. Хорошо хоть меч не вытащил. За ним, не
сильно отставая, появились и обе телохранительницы Адель.
— Я попросил оставить нас наедине, — сказал я Лансу. — Но тут
еще остались люди. Найдите их и выкиньте вон.
Короткий поиск выявил двух служанок, тихонько сидящих в палатке
для слуг. Может и правда не успели или поленились уйти. А вот
слугу, столь заботливо принесшего благовония, Ланс нашел
спрятавшегося под одеяла, которые накидывали нам на плечи по
вечерам, если вдруг было прохладно. Наверное, услышал его дыхание.
Последнего я велел выставить вон из поместья. Я был уверен, что
стучат для Борсо все слуги, но этот вконец уже охамел. А может, я
просто разозлился на себя. Я настолько привык к людям
прислуживающим мне, что буквально не заметил человека, греющего уши
в трех метрах.
Когда крышу очистили повторно, и Ланс уволок сбивчиво
извиняющегося слугу вниз по лестнице, я решил, что время для
откровений настало. Ланс вышвырнет бедолагу лично, а значит не
услышит нашу беседу.