Лита лишь хмыкнула в душе. Оставшись одна, она положила на стул седельную сумку, снятую с Романтика, и начала доставать оттуда и раскладывать в ящике комода свои скудные пожитки: латанное и перелатанное белье, под которое убрала хитрый несессер, и разные женские штучки. На верх комода положила гребень с парой отломанных зубьев, румяна, купленные вчера на деревенской ярмарке в Лимбурии, шпильки.
Из сумки же достала бутылку темного стекла, полную на треть жидкостью, и глиняную кружку с отбитым краем. Подумала и достала еще и куклу.
Кукла была старая и изображала смешную мартышку — с глупо вытаращенными глазами, лопоухими ушами и облезлым от жизни носом. Туловище было сшито из плюша и основательно пожевано молью. Лита, прищурив глаза, некоторое время задумчиво вертела куклу в руках, потом насмешливо щелкнула мартышку по носу и бросила назад в сумку. После чего развалилась на стуле.
День угасал, замалевывая ярко-малиновые и золотые краски млечно-сиреневыми. В открытое окно влетал ветерок, пахнущий луговыми травами и слегка конским навозом: конюшня располагалась неподалеку. Лита подвинула к себе глиняную чашку, стукнула по краю три раза ногтем, и кружка преобразилась, превращаясь в хрустальный граненый бокал. Девушка три раза провела пальцем по ободку, и бокал покрылся снаружи изморозью. Тогда Лита налила в него вина из бутыли и стала ждать, пока напиток охладится.
Поглядела на двор, где служанки запирали птичник, на реку и встающие на горизонте горы. Удовлетворенно вздохнула, вылавливая носом запахи цветов среди конского амбре, потом уселась снова за стол. Отпила охладившегося вина. Оно было терпким и озорно щипало язык. Навевало мысли. Такие же густо-сливовые, как ночное небо, сплошь усеянное ромашками звезд.
Лита допила вино, сполоснула бокал водой из кувшина, который принесла с кухни, снова стукнула по ободку, и бокал принял вид кружки. Затем девушка приступила к делу.
Достала из сумки обтрепанную тетрадь, вырвала два листка и принялась мастерить. Уже через четверть часа перед Литой лежали две сложенные фигурки оригами. Одна изображала голубя, а вторая человечка. Лита достала из несессера пузырек с розовым порошком и посыпала, шепча под нос заклинание, на обе фигурки. Человечек чихнул и встал по стойке смирно. Голубь тут же принялся перебирать «перья» на своей гладкой бумажной спинке.