– Макс! – кричит он куда-то вглубь квартиры, а я с трудом прогоняю мысли о своей первой любви. Так больно и глупо... Мало ли на свете тёзок? Каждый раз пробирает. – Тут твоей соседке музыка мешает.
Лаконичный ответ не заставляет себя ждать.
– Лесом пусть идёт! – И ведь голос тоже кажется смутно знакомым! Мне кажется, я брежу. – Не тупи, Володя. Ты время видел? Мы ничего не нарушаем. Нарушил застройщик, когда прокладывал картон вместо стен.
– Слышала? – опрометчиво скалится мой собеседник. И, очевидно, посчитав разъяснительную беседу на этом законченной, предпринимает попытку закрыть дверь перед моим носом. Попытку абсолютно бессмысленную, потому как я успеваю просунуть биту в щель.
– На случай если есть сомнения, я этой штукой пользоваться умею, – предупреждаю томно. – Так что, сладенький, обсудим, когда у моего ребёнка тихий час?
Как показывает опыт, юнцов готовых дать красивой девушке отпор не так уж много. Они как минимум до двадцати робеют перед каждой юбкой.
Вот и бравый Володя от подобной постановки вопроса стремительно сдувается и уже пятясь перекладывает бремя грядущих переговоров на хозяина квартиры.
– Макс! Иди, короче, сам со своей соседкой психованной разбирайся.
Я вот только усмиряю рефлекторную дрожь, но спустя пару секунд повторно содрогаюсь. Сердце неожиданно ухает куда-то вниз, и судя по ощущениям качает кипяток, а в голове бьётся единственное слово – то самое, которым едва ли начинают мирный диалог.
– Ты?.. – всё же подбираю синоним, обмирая под изумлённым взглядом тех же льдистых глаз, что унаследовала от него моя дочь.
– Я, – хрипло подтверждает Макс, закладывая большие пальцы за пояс брюк. – Ну надо же, как тесен мир. Чего скандалишь, Ахметова?
Я так и стою в немом шоке, не доверяя своим глазам. Вдохнуть не могу, воспоминанья горят. Сейчас бы зажмуриться, чтобы прогнать наваждение, но ни одна часть вдруг отяжелевшего тела меня не слушается.
С трудом вспоминаю о цели своего визита.
– Да уже ничего. Вижу, не уживёмся.
Макс внимательным взглядом скользит по моему лицу, спускается ниже. При виде биты на его губах вдруг расцветает кривая усмешка.
– А ты тоже не меняешься, девочка с «приветом». Насчёт компромисса, попробуем договориться...
О чём тут договариваться?!
Если нам и суждено поладить, то явно не в этой жизни.