– Да что ж такое!? – лесовик уперся ладонями в колени, поднимаясь со скамьи. – Коз моих пугать? Ну, я вам...
Полыхая благородным гневом, хозяин призрачного леса выскочил во двор и замер на пороге сарая, рассматривая свою гостью.
Рыжие волосы собраны на затылке в небрежный узел, лицо бледное, молочное прямо, и ни одной веснушки, что удивительно при таком цвете волос. Платье темно-зеленое в желтый цветочек – неприлично короткое! – открывает ноги, по щиколотки спрятанные в светло-коричневые сапожки на высокой шнуровке, еще более неприличные, чем платье.
И глазищи – огромные, пронзительные, чужие.
«Донесли!!!» Обо всем недовольном бормотании, о нареканиях на молодежь, о тоске об ушедших днях.
«Но кто?» Все указывало на Зойку. И если бы та умела говорить, так ведь нет. Бред!
Дядюшка Гаюн склонил почтительно спину и опустил голову:
– Чем обязан высокому визиту?
Женщина на секунду растерялась, словно она ждала другого приема, нахмурилась и негромко произнесла:
– Мы только гости в доме хозяина леса. Смеем ли мы с моей... воспитанницей надеяться на ночлег и, может быть, легкий ужин?
Борис Борисыч снова заорал дурным голосом, словно боялся, что на ужин пойдет именно его ароматное мясо, а лесовик еще раз удивился такой реакции своих питомцев, но только пожал плечами и сделал приглашающий жест в сторону дома.
Пришедшая замялась на секунду, тяжело вздохнула и нехотя призналась:
– Прежде чем переступить порог вашего дома, я должна признаться в том, что... – зеленые глаза загорелись хищным огнем. – Матерью-хозяйкой клянусь, я никогда не... В общем, я думала, вы сами... Короче, в моих жилах течет волчья кровь. И я пойму, если вы...
Дядюшка Гаюн остановил сбивчивую речь взмахом руки. Молодежь. Ничего-то они не понимают. И дело даже не в том, что гостья оказалась одним из Стражей. Он бы все равно пустил ее под свою крышу. Разве мог он не пустить после почтительной формы, после упоминания Богини Матери. И даже после неприятного признания, которое абсолютно покорило лесовика своей правдивой смелостью.
– Двери моего дома открыты, – проворчал он и насупил брови, скрывая свое истинное настроение: неуместный восторг и недоверчивую растерянность.
Ох, странных гостей нынче пригнал осенний ветер.
Женщина повернулась к крыльцу, а из-за ее плеча на дядюшку сверкнула синим взглядом малышка. Синим, как воды горного озера. Живым. Любопытным. Веселым. И еще более чужим.