– Я не думаю, – шона с любопытством оглянулась по сторонам, отмечая цепким взглядом слишком большое для этого места зеркало, огромное кожаное кресло, в котором помощник химика не раз отлынивал от работы, предпочитая ей волшебные картинки сна.
Крылья тонкого носа дернулись едва заметно и шона велела:
– Не мельтеши!
А затем подошла к шкафчику с пробирками и колбами, распахнула стеклянные дверцы и громко вздохнула. Подумала несколько секунд, наклонив голову к острому плечику, а потом спросила весело:
– А что, Гаврик, мастер мужчина во цвете лет?
– Цветет... – неуверенно ответил паренек. – Уже лет сто как... Или двести, ой! Шона, простите! Я совсем не это хотел...
А она рассмеялась только и снова подмигнула загадочно и заговорщицким шепотом сообщила:
– Шамбала, мой юный друг. Шамбала, гвоздика и шафран. И знаешь, что мы имеем на выходе?
– Нет! – Гавриил зачем-то кивнул и тоже зашептал. – А что?
– То и имеем! Тебе пока ни к чему... Пойдем, горе мое! Поймаем твоих злоумышленников.
Злоумышленники? Их что, много?
Парень бросил торопливый взгляд на уверенную и спокойную шону и на секунду задумался, не рассказать ли обо всем графу. Авось, за правду пороть будут не очень сильно? Но владелица сувенирной лавки уже стремительно поднималась по ступенькам, объясняя на ходу:
– Склянки твои, я уверена, уже пусты... Нет бы тебе вчера вечером за уборку взяться!
– Так я...
Насквозь она видит, что ли?
– Ага, я уже поняла. Сирена графская где живет? Я тут пока слабо ориентируюсь.
Гавриил немедленно помидорно покраснел и суетливо отвел глаза:
– А что я? Я... А зачем вам-то? То есть... Ох...
Шона Род захохотала теплым низким голосом, от которого у паренька что-то дрогнуло под лопаткой и упало прямо в живот. А может, не от смеха, а от воспоминаний о сладкоголосой сирене, которая своим тонким станом и черными волосами до талии, а главное крутыми бедрами и упругой грудью, лишала сна добрую половину мужчин замка.
– В западной башне... Я... Это... Я ей цветы как-то носил. Не мои, не подумайте! Посыльный принес, а я там... Это...
– Угу! Идем уже...
Но до башни они не дошли. То есть дойти-то дошли, но подниматься к сирене, к огромному разочарованию Гавриила, не стали. Шона вдруг остановилась метрах в трех от покоев графской фаворитки и зачем-то свернула в левый коридор.