Мешала нам только Алисия, что вечно шаталась рядом, путалась под ногами и вынюхивала, но хотя бы не трогала. Мы научились прятаться от нее на балконе, покрываясь куполом тишины, как подсказал Эвер.
Потом случилось то, что случилось. И с войны вернулся только Нариэн, а я перестала чувствовать любовь, ушло сострадание, исчезли привязанность, дружба, доверие. Все ушло. Я будто стала живым трупом без эмоций. Я могла бы легко убить, легко бы перерезала глотку родному человеку, и рука бы не дрогнула.
Меня заколотило, когда я осознала, в какую опасность втянула нас с Нариэном. Сердце гупнуло в груди, выбивая воздух.
А Эрика. Как она плакала вечерами, прячась в подушку, а мне было все равно.
Девочка лишилась поддержки, подруги, любимого, всего сразу.
– Нари, – прошептала я, когда мы добрались до двери его комнаты. – Я хочу к Эрике. Она ведь… потеряла Эвера, а он ей был дорог. Прошу. Позволь ей прийти. Я не могу ее сейчас оставить.
Ректор поставил меня на пол, открыл заклинанием дверь и, придерживая за локоть, пропустил внутрь.
Я передвигала ноги, чувствуя, что физическая слабость подбирается быстрее обычного. Кровь все еще шла, я держала руку у носа и собирала капли в ладонь.
– Я приведу ее, – тихо промолвив ректор, – а потом отлучусь. Нужно побеспокоиться о похоронах Дейры, – он вытащил из кармана кителя платок, помог мне вытереть кровь и тихо прошептал знакомое заклинание «проибере круэнти». Кровь остановилась, хотя давящее ощущение оставалось. Он прав – нужно полежать и набраться сил.
Я осторожно кивнула, соглашаясь с его словами, а потом в порыве придвинулась. Нариэн немного дернулся. Знаю, что он переживает. Помню, как ему было тяжело. Помню его взгляд, наполненный отчаянием и болью, когда вышел навстречу из портала и увидел в моих глазах пустоту. Не представляю, что бы чувствовала на его месте.
– Нари, мне жаль, – перехватила руку, сплела наши пальцы, показывая, что мне ничего не угрожает. Что я могу к нему теперь прикасаться.
Потянулась второй ладонью и прижала ее к щеке мужчины. Как же он осунулся за эти дни, совсем исхудал и потемнел. А эти шрамы… новые, те, что еще не затянулись после войны.
Маг накрыл мою руку своей, медленно наклонился.
– Мама дала нам шанс, давай не загубим его.
– Обещаю. Я буду драться до конца. За тебя и за нас. Сколько смогу. Веришь?