– Только ты из милой девочки
превратилась в первостепенную стерву.
– Ошибаешься. Милой я никогда не
была. Да и ты, впрочем, как был надменным козлом, так и
остался.
И, не оглядываясь, я вышла из
комнаты.
Как бы мне ни хотелось обратного,
Хведер был прав. Женская красота мимолетна. Я становилась все ближе
к «закату своего солнца» – моменту, когда гладкая кожа начнет
увядать, а округлые формы набрякнут и перестанут радовать мужской
глаз.
Сытая жизнь хозяйки кофейных
плантаций позволяла мне отдалить «закат» – многие женщины моего
возраста, но победнее, успевали к двадцати четырем годам родить по
пять-шесть детей и отличались от толстых крикливых старух разве что
отсутствием седины в черных косах.
Я много раз думала о том, что, не
сбеги в Хелсаррет, повторила бы их участь. У отца было два
сына-наследника и две дочери, которых можно было не раздумывая
выдать замуж в какую-нибудь приличную семью для укрепления
богатства и аристократических связей. Так и случилось с моей
старшей сестрой, Аминой. Я не стала ждать, когда настанет мой черед
быть проданной мужчине, которого я в глаза не видела, собрала вещи
и просто исчезла, оставив родителям записку, что вряд ли
когда-нибудь вернусь домой.
Привлекательная внешность в каких-то
случаях помогала мне, в каких-то мешала. Юнец-оборотень, которого
так некстати вспомнил Хведер, относился ко второй категории. Ему
взбрело в голову, что меня будет легко добиться, а я упорствовала в
нежелании ложиться к нему в постель. Вот тогда я и начала получать
тычки, щипки, подножки, плевки в еду… Впрочем, так «повезло» не
только мне.
Среди неофитов было еще несколько
девушек. Приставаний сумела избежать лишь одна – самая страшненькая
из нас. Она мечтала с помощью магии вылепить себе новое
привлекательное лицо и красивое тело. Кажется, эта девушка
удовлетворилась тем, что вышла замуж за помощника торговца, который
поставлял в обитель провизию, и, подобно десяткам других, осознала,
что ей ни к чему преодолевать все ступени колдовского
искусства.
Честно говоря, мне было плевать,
счастлива она или нет. Она нашла свое место – ну и прекрасно.
А где же находилось мое
место?
В обители девушек вроде меня
предупреждали, что ценой заклинания может стать наша красота. Нам
предлагали задуматься, что для нас важнее. Тогда я была твердо
уверена – да к демонам эту красоту, умение подчинять себе все
чудеса мира важнее. Однако весть о моей семье, которую однажды
принес в обитель тот самый помощник торговца, перевернула с ног на
голову все пять лет, проведенные в Хелсаррете.