– Мелевин, – голос эльфа стал ниже и
приобрел хрипотцу, от которой закружилась голова. – Когда-то давно
я мог предаваться подобным играм часами, но после года в плену у
меня появились определенные пределы. Либо ты пошлешь меня к демонам
прямо сейчас, либо я уже не смогу остановиться.
– Так не останавливайся, – шепнула
я.
Он резко, рывком развернул меня к
себе. С этого момента на разум как будто накинули пелену. Все стало
казаться ненастоящим. Я пропала, сгорела в охватившей нас обоих
страсти и перестала контролировать себя. Аштар – вот кому я теперь
принадлежала.
Дроу впился в мои губы с такой
ненасытностью, словно не целовал, а пытался напиться чистой
колодезной воды после многих суток блуждания по пустыне. Его ласки,
только что такие аккуратные, стали настойчивыми, по-звериному
грубыми. Язык вторгался в мой рот, сплетался с моим языком, но это
странным образом не вызывало у меня отторжения. Его жадность,
наоборот, заставляла тело трепетать.
Ладонь Аштара скользнула между
лопатками, прошлась по моей шее и утонула в волосах, прижимая мою
голову так, чтобы я не могла отвернуться или податься назад,
избегая поцелуя. Но я и не пыталась.
Раньше я не представляла, что мужчина
может так желать женщину. И мне хотелось еще. Прямо сейчас.
Что-то вдруг затрещало, и я запоздало
поняла, что это ткань сорочки. Эльф был слишком нетерпелив, чтобы
снимать ее так, как положено. Накидка, упавшая с плеч, уже опять
лежала на траве, а теперь и легкое ночное одеяние сползало на
землю. Миг – и я стояла посреди ночного сада совершенно голая.
Пройди сейчас мимо кто-то из слуг, он бы сильно удивился.
– Аштар… – робко произнесла я.
И вновь меня словно унесло рекой.
Вслед за сорочкой на траву полетели
короткая кольчуга дроу и поддевка под нее. Оставшийся в одних
штанах, он подхватил меня на руки и прижал спиной к померанцевому
дереву. Я обхватила эльфа ногами и не смогла сдержать стон, когда
его пальцы принялись играть с моим соском.
– Ашта-ар! – выдохнула я.
– Что? – выдохнул он в ответ.
Мы встретились глазами, и от его
взгляда у меня пробежали мурашки.
Там горело пламя. Неугасимое,
ненасытное…
– Не томи, – попросила я.
Его губы раздвинулись в коварной
улыбке.
– Всё, как пожелает госпожа.
В тот же миг он в меня вторгся. Тело
было готово принять его, оно жаждало этого, и я выгнулась от
экстаза.