Но даже сейчас, сидя в кромешной темноте после такого потрясения, мой мозг работал на полную мощность, просчитывая варианты. Я понимала, что нам нужно действовать, и оставаться здесь было слишком опасно.
— Нам надо спускаться и уходить отсюда. Это здание не лучший вариант, где можно отсидеться, — проговорила я в никуда, и, держась за перила, первой начала потихоньку спускаться. Каждый шаг давался с трудом, но я знала, что не могу позволить себе остановиться.
Каждый шаг отдавался в тишине громким эхом, и я старалась не думать о том, что могло произойти. Мы были не единственными, кто выбрался, но все разбрелись по этажам. Как только я оказалась внизу, не оглядываясь, направилась прямиком в свою студию. Внутри меня все еще бурлили эмоции, но теперь оставалась лишь решимость. Нужно двигаться, нельзя останавливаться; если остановлюсь, могу потерять себя.
Не каждый день принимаешь решение, кому жить, а кому умереть. Не каждый день на твоих глазах умирают десятки людей. Не каждый день сам оказываешься на волосок от смерти. Тут у любого может поехать крыша, а у меня с ней изначально не все в порядке. Я чувствовала, как страх и тревога переплетаются с гневом и отчаянием.
Когда я добралась до своей студии, в голове все еще звучали крики и звуки паники.
— Ты придумала что-то? — наконец подал голос Макс. Похоже, мою просьбу он воспринял буквально и все это время больше не проронил ни слова. А сейчас, наверное, не выдержал.
— Да, в подсобке есть рюкзаки из-под аппаратуры. Вытаскиваем все и берем то, что может пригодиться: вода, лекарства, снеки. Позже, когда найдем место, где можно будет отсидеться, будем думать, что делать дальше, — ответила я, стараясь говорить уверенно.
Он лишь кивнул в знак согласия. Мы быстро собрали рюкзаки и наполнили их необходимым, хоть они и были забиты лишь наполовину. Время поджимало, и нам нужно было действовать. Я чувствовала, как адреналин зашкаливает, и это придавало сил.
Не раздумывая, я схватила паровую машину и зашвырнула ее в окно. Затем туда же полетел моноблок, а за ним — стул. Наконец, стекло разбилось, и я почувствовала, как в воздухе повеяло свежестью. Макс стоял и смотрел на мои действия; что у него вертелось в голове, не знаю, но то, что он не помогает, начинало меня раздражать.