Лёха удивлённо задрал свои белёсые брови:
— Хорош заливать! Какие ещё молнии? Какие контингенты? Твой батя
в морфлоте не служил. Сам знаешь, где он сейчас.
Денис пожал плечами. Не верит ему счастливая футбольная семёрка,
да и хрен с ним. А рассказывать, что выпивает Лёха на фальшивые
деньги, вовсе не хотелось.
— Я думаю, что зря мы здесь время тратим, — сказала Света. —
Кругом одни алкоголики. И мы рядом с ними. Ну и компания!
Лёха осмотрел людей за соседними столиками. Вот заволжские
парни, из старших. Вот два милиционера, с которыми всегда можно
договориться. Через стол мутили «ерша» обычные работяги с автобазы.
Алкоголиков рядом не было.
— Зря ты так. Всюду почтенная публика, — резюмировал Лёха.
— Сегодня среда, Алексей. А они уже все пьяны и не остановятся,
пока их отсюда не выгонят. Знаю я этих порядочных. Мой отец через
день с такими профессорами водку пьёт во дворе. То у них шахматы,
то домино, а бывает, и преферанс по пятницам.
— Отец твой запойный? — поинтересовался Денис.
— Как и все, — погрустнела Света. — А ты будто не знаешь. Уже
трижды на своих могучих плечах его в квартиру затаскивал… Пьянство
— оно от безысходности. Стремиться старшему поколению не к чему.
Беспокойно моим предкам.
Царевич приложился к кружке. Пил большими глотками. Пиво
горчило. Но в целом, казалось, живым и настоящим. Никакой
химии.
— От самих себя нет им покоя. Так устроен человек, — выдал умную
мысль Завалуев. — Вот, к примеру, впустил человек в себя музыку, и
ему всегда весело. Он прибывает в гармонии. Это я в широком смысле
о музыке говорю… А если проникла в душу безысходность, то лихо! Она
точит, скребёт… убивает. Даже магия бессильна. Человеку нельзя
лишать покоя своё внутреннее я.
Лёха отпил добрую половину кружки. Мысль друга представлялась
туманной.
— Я сегодня чуть вторую «жёлтую» не словил. Знал, что грубо
нарушаю правила, но всё равно прыгнул в ноги. А всё почему?
— Потому что в душу музыку не пускаешь, — улыбнулся Денис, а
потом добавил: — Устал ты. Выдохся. Силёнок у тебя не хватает, вот
ты и прыгнул. Ты вчера водку пил и дымил, как русская печь в
январе. Силы не безграничны, Алексей. Пока ты молод — прокатывает
нарушать режим. Но ещё года три-четыре, и всё — забудешь о подкатах
и окажешься в этой дерьмовой корчме. И как-нибудь проснёшься под
столом и влюбишься в здоровенную продавщицу… и женишься на ней. А
потом будешь по ночам чаевые пересчитывать и никакого секса. Вот
тебе и отстой… пены…