Но открыв глаза, я увидел Зину. Она держала в руке бутылку
шампанского. В другой руке — придерживала за тонкие ножки два
бокала.
— Помоги мне открыть, — попросила девушка.
— Конечно, — ответил я и потянулся к бутылке.
Снимая фольгу, я примеривался к проволочной уздечке; попутно
читал название на этикетке.
— Абрау-Дюрсо, — произнёс я.
— Только лучшее шампанское для тебя, Денис Данилович, —
улыбнулась Зиночка; она явна была довольна своим выбором; очевидно,
этот напиток был одним из лучших в империи.
Потом пришлось повозиться с пробкой. Шампанское я открывал всего
пару раз в жизни. На Новый год мама доверяла тянуть пробку. Теперь
главное, не залить постель и не выстрелить в нос такой красивой,
такой доступной Зиночке.
Я отвернул горлышко в сторону. Пробка легко подалась. Затем
пошли газики. Но я уверенно сдерживал их прорыв. Моё новое тело,
будто знало, как поступать с игристым. Тело и в сексе не подвело.
Хорошо, что Зина про пароход ничего не знает.
Я наполнил два бокала.
— За тебя, — сказала она и сделала приличный глоток.
— За нас, — добавил я.
Зина заулыбалась; посмотрела на оставшееся в бокале шампанское,
безжалостно выпила его.
— Только посуду не бей. Порежешься, — предупредил я.
Зинаида кивнула.
— Ещё, — попросила она.
Пришлось иссушить свой бокал. Потом я снова разлил шампанское.
Мимо не проронил ни капли.
— Как прошёл семейный ужин? — спросила девушка.
Я любовался её грудью. Никогда не видел такой красоты. Но всё же
необходимо сдерживать себя. Хотя очень хотелось прижаться к каждой
из пышных подружек и барахтаться там лицом, и хрюкать…
— Обычный ужин. Ничего особенного, — ответил я, не отрывая
взгляда от девичьих прелестей.
Я гладил её изящную ножку выше чулок. Кожа была гладкой,
упругой, соблазнительной. Во мне обитало особенное чувство, будто я
уже знаком с этим телом. Для меня нет секрета, что скрывается в
самых потаённых женских уголках, ямках и впадинках. Мне знакомы её
вожделенные запахи. Будто я знаю и прочие запахи, от которых
исходит страсть, пощёчины, поцарапанная спина и синяки. Но
сегодняшний вечер был чистым, неторопливым.
— Как здоровье твоей матушки? — искренне интересовалась
Зина.
— Да ничего. Всё, слава богу, — поправил я чулочек, думая
подняться выше, чтобы ощутить нежную влагу, там в самых интимных
местах.