Он прижался ещё плотнее, его дыхание касалось моего уха.
— Нет, Милана. Я не остановлюсь.
Его пальцы уверенно скользнули вниз, снова раздвигая мои бёдра, и я чувствовала, как напряжение внутри нарастает.
Но в этот момент тишину прорезал голос:
— Даниил? Ты здесь?
Марина.
Я застыла.
Его руки не убрались. Его пальцы всё ещё крепко держали меня за бёдра, а взгляд оставался прикован ко мне.
Он выглядел так, словно ничего не изменилось.
— Это Марина… — прошептала я.
Его губы дрогнули в едва заметной усмешке, но в его взгляде читалось чистое безумие желания.
— И что? Думаешь, это меня остановит?
Я открыла рот, чтобы ответить, но голос снова раздался ближе:
— Даниил?
Его пальцы чуть сильнее сжали мою талию, словно он не собирался отпускать меня даже под угрозой разоблачения. Я почувствовала, как его дыхание стало глубже, горячее.
— Ты слишком долго держала меня на грани, Милана, — прошептал он, его губы едва коснулись моей щеки. — Но я не из тех, кто сдаётся.
Я вздрогнула, когда он наклонился ниже и прикусил мочку моего уха.
— Запомни, — его голос был тихим, как предупреждение, — я всегда беру то, что хочу.
Я прижалась к шкафу, не в силах сделать ни шагу. Он отошёл медленно, не сводя с меня глаз.
Когда его рука отпустила мою талию, я почувствовала, как кожа на этом месте пылает от его прикосновения.
— Ты останешься в моей голове, пока я снова не возьму тебя, — сказал он тихо, отступая к двери. — И тогда уже никто нас не прервёт.
Он бросил на меня последний взгляд — этот голодный, обжигающий взгляд, от которого у меня всё сжалось внутри.
Потом развернулся и вышел из кухни так, словно ничего не произошло.
А я осталась стоять, сжимая столешницу дрожащими пальцами. Моё дыхание сбилось, сердце колотилось в груди, а его слова эхом звучали в голове:
“Я всегда беру то, что хочу.”
И я знала — он говорил правду.
Я стояла у плиты, мешая омлет. Тёплый запах кофе наполнял кухню, но даже он не мог заглушить мысли, кружащиеся в голове.
Даниил.
Его взгляд, его руки, его голос. Как бы я ни пыталась выбросить это из головы, воспоминания возвращались, будто насмехаясь. Каждое прикосновение, каждый поцелуй — всё было слишком ярким, слишком живым.
Я поставила тарелки на стол, когда в кухню вошла Алина.
— Милан, ты опять проснулась раньше меня? — сонно пробормотала она, потянувшись за чашкой кофе.