Я молчала, сжимая руки в кулаки.
— Пора заткнуть твой рот, — продолжил он, его глаза блеснули. — Моим членом.
Моё сердце ухнуло вниз.
— Ты сошёл с ума… — прошептала я, но голос дрожал.
— Возможно, — он ухмыльнулся. — Но ты меня свела с ума ещё тогда, в поезде.
Его брюки упали на пол, и он сделал шаг ко мне, прижимая меня к стене.
— На колени, Милана, — приказал он спокойно, без тени сомнения. — И покажи мне, как сильно ты пыталась меня забыть.
Я посмотрела на него. В его взгляде не было ни капли жалости. Только жёсткая, уверенная власть.
И я знала, что он не отступит.
***
— На колени, Милана, — его голос прозвучал спокойно, почти лениво, но в этой уверенности не было места сомнениям.
Я стояла перед ним, сжимая руки в кулаки, пытаясь справиться с тем ураганом чувств, который разрывал меня изнутри. Но его взгляд прожигал меня насквозь, и я понимала — он не отступит.
— Ну? — Он слегка наклонил голову, наблюдая за мной, как хищник, играющий со своей жертвой. — Ты ведь знаешь, что это неизбежно.
— Это неправильно… — мой голос сорвался на шёпот, и я сама ненавидела эту дрожь.
Его усмешка стала шире.
— Неправильно? — Он сделал ещё шаг ближе. — Нет, Милана. Неправильно было сбегать. А сейчас… всё на своих местах.
Его пальцы скользнули по моему подбородку, заставляя меня снова встретиться с его взглядом.
— Ты дрожишь, но не от страха. — Он провёл большим пальцем по моей нижней губе, задержавшись на ней. — Ты ждала этого. И хочешь этого.
Я зажмурилась, но он резко сжал моё лицо ладонью.
— Посмотри на меня.
Я открыла глаза. Его взгляд был обжигающе тяжёлым, опасным и слишком уверенным в своей победе.
— На колени, Милана, — повторил он жёстче. — Не заставляй меня повторять в третий раз.
Я чувствовала, как дрожат колени, сердце колотится в груди. Но я не двинулась с места.
— До сих пор сопротивляешься? — Он хмыкнул, и его руки уверенно легли мне на плечи. — Думаешь, у тебя есть выбор?
Я знала — выбора нет.
— Я хочу видеть твои сиськи, пока ты сосёшь мой член, — его голос звучал низко и хрипло, с той самой ленивой властностью, от которой по коже пробегали мурашки.
Мои губы дрогнули, я сжала руки в кулаки, но не смогла сдвинуться с места.
Он усмехнулся, наблюдая за моим молчаливым протестом. Этот взгляд — тяжёлый, пронизывающий, — словно говорил, что он уже победил.