На всякий случай продумала варианты
отступления и самообороны. Но мысли лезла разные, к делу не
относящиеся. Вот например, что в этом мире полагается за удар
палкой по голове, если бьешь ею злодея в целях самозащиты? Спадёт
ли защита вокруг дома, если ведьмака, например, связать и закрыть в
чулане? Когда Велизар снова уйдет во своим ведьмовским делам, и я
смогу вздохнуть свободно?
Одновременно напоминала себе о том,
что надо всё-таки как-то склонить Велизара на свою сторону и
заставить помочь мне. Но хотелось бежать от него без оглядки, махая
руками и крича изо всех сил, чтобы привлечь внимание более
сговорчивых защитников.
Ведьма ел и думал о чём-то своём.
- Велизар, - тихо позвала я. Что бы я
не думала об этом мерзавце, решать, как с ним подружиться, в моих
интересах уже сейчас. – А когда ты меня отпустишь?
Стирать портки ведьмака мне надоело
ещё в первый раз, а он уже накидал новых вещей. Если жить тут
придётся долго, то неплохо бы стать не просто заколдованной
прислужкой, а свободным работником, защищенным трудовым кодексом.
Может так он станет воспринимать меня не как часть интерьера? А еще
поговорить бы и об оплате. То, что он меня спас, уже не
считается.
Ладно, согласна простить ему пару
премий – не такая уж великая задача была, увезти меня из-под
венца.
Ведьмак поднял на меня взгляд.
Теплоты и заинтересованности в нём не было. А ставшее привычным
раздражение – да. Я уже мысленно потирала руки: вот сейчас он вдруг
откроет окно в мой мир и выкинет туда, пожелав на прощание больше
не возвращаться. Но Велизар ответил:
- Понятно же, как надоест, так и
отпущу.
- А когда тебе надоест? – уточнила я,
надеясь получить ответ о четких временных рамках.
- Так ты ж одержимая, - Велизар
прищурился и улыбнулся. Но от улыбки мне почему-то стало жутко. –
Для одержимых судьба одна – смерть. Всё ещё хочешь, чтобы я тебя
освободил?
Я замерла, размышляя, шутит он или
нет. Кажется, не шутит.
- А что на счет оплаты? – пискнула я,
но уже поняла, что её не будет.
- Оплата – будешь жить, - ожидаемо
ответил маньяк… то есть ведьмак, и отвернулся.
Я нервного сглотнула и больше ни о
чем не спрашивала.
Закончив с ужином, Велизар встал и
вышел из-за стола. Анчутка, во время нашего разговора сидевший так
тихо, будто его и не было, загремел посудой, убирая со стола. Мне
же вручил грязные чашки, и я тяжело вздохнула. На мое счастье из
угла выбежал домовой, чтобы помочь с обязанностью. Но в этот раз
скромно крутился вокруг ног и путался в длинной юбке. С
возвращением Велизара что домовой, что бес, стали подозрительно
тихими. И чего мне тогда Агафья говорила, как Велизар хороший, если
его тут все боятся?