Мстиславский подталкивает меня вперед, а я, снедаемая стыдом, иду. И только оказавшись в лифте, прихожу в себя.
— А куда мы? – спрашиваю подозрительно.
— В мой кабинет. Будете заглаживать вину.
И смотрит так, что у меня румянец на щеках с новой силой выступает.
— Не уверена, что я… – начинаю глупо лепетать. – Что это именно то, что…
Боже, ну как же так? Соберись, Соня! Прошло шесть лет с вашей встречи, а ты опять таешь мороженкой перед этим красавчиком! Тебе уже не двадцать два. Ты взрослая, самодостаточная женщина! Шли князя лесом! Пусть сам себе вину заглаживает! И галстук заодно!
Лифт, звякнув, открывает двери. Мстиславский подталкивает меня вперед. К своему кабинету, полагаю.
— Послушайте, Даниил Константинович, – торможу я. – Уверена, вы сами можете… Ну… Поменять рубашку. Без моей помощи.
— Почему вы так напряжены, Софья Павловна? – щурится он на это, продолжая идти вперед и заставляя меня двигаться в том же направлении.
— Все это как-то двусмысленно, вам не кажется?
— Вы так думаете? – распахивает дверь приемной, я даже оглядеться не успеваю, как оказываюсь в самом кабинете.
Стильно. Просторно. Диван удобный на вид. Какой еще диван, блин! Соня!
Мстиславский открывает еще одну дверь, за ней небольшая комната с диваном, столом и шкафом.
— Дадите рубашку, Софья Павловна? – интересуется низким голосом Даниил, стягивая галстук.
Я сглатываю, не отводя от мужчины взгляда, рукой шарю в шкафу. Нахожу на ощупь рубашку на вешалке, вытягиваю. Мстиславский за это время успевает расстегнуть пуговицы на рукавах и приступает непосредственно к главному блюду.
Смотрю, как длинные пальцы справляются с пуговицами, открывая красивый торс. Внутренний голос предлагает покинуть помещение, в котором и так стало слишком жарко, но я так и стою, прижимая рубашку к груди.
И только когда Даниил начинает стягивать ту, что на нем, и мой взгляд скользит по кубикам на животе, прихожу в себя.
— Извините, – бормочу, подлетая к нему и всучивая рубашку.
Как только он берет ее, покидаю комнату отдыха, но не останавливаюсь. На всех парах мчусь через кабинет, приемную и коридор. Спускаюсь на первый этаж, игнорируя лифт. И только внизу торможу, отчаянно дыша. Вот этого мне и не хватало! Мамочки мои!
Мегера была права, Мстиславский – просто сексуальный маньяк!