— Лизбет, я слышала, что у вас болеет мама.
Горничная вздрогнула и бросила на меня удивлённый взгляд, потом снова опустила его и пробормотала:
— Да, мэм, болеет.
— Если вам нужны деньги на лечение, я вам помогу.
Надеюсь, я не сказала это слишком вкрадчивым голосом. В этом теле пока научилась только не визжать, а остальные тональности нужно ещё потренировать. Лизбет шмыгнула носом — я услышала отчётливый звук — и вдруг упала на колени, сложив руки в умоляющем жесте, протянула:
— Миледи, я каждый день буду молиться всемогущей богине за ваше здоровье, если вы мне поможете!
— Благодарю вас, Лизбет, скажите мне, какую сумму вам нужно для мамы?
— Миледи слишком добра! — пробормотала девушка, снова теребя пальцами передник, но так и не встав с коленей. Я не могла больше видеть этого и велела:
— Встаньте. Скажите, сколько вам надо. Вы ведь работаете на меня уже давно?
— Два года, миледи.
— И зарекомендовали себя с самой лучшей стороны.
— Очень на это надеюсь, миледи.
— Значит, сколько надо?
— Двадцать фунтов, миледи.
Не она. Одни гагаты тянули на восемьсот фунтов, а ей нужно двадцать…
— Хорошо, завтра я дам вам пятьдесят фунтов, чтобы хватило и на лечение, и на реаби… На хорошую еду, медсестру и так далее.
Я отвернулась к окну и услышала тихий голос Лизбет:
— Миледи очень добра, благодарю вас!
— Ничего, это в порядке вещей, — отмахнулась. И снова тихий шелест, словно девушка опасалась ушей в стенах:
— Вы просили сообщить… Про мистера Фалкинса… Миледи, никто не знает, а я видела украдкой, как он несколько раз шептался с Бертой по углам.
— Кто такая Берта?! — я резко повернулась и уставилась на Лизбет пытливым взглядом: — Что значит: шептался?
Девушка покраснела, залившись краской до самого чепчика, и прошептала:
— Что они там ещё делали вдвоём, я не могу вам сказать, миледи, ибо про такое не говорят, но точно знаю, что больше никто не видел этого. Мистер Фалкинс с Бертой уединялись в дальних углах, и выходили очень быстро. А Берта — это старшая горничная, миледи.
— Значит, Берта… — пробормотала я, вызывая в памяти образ женщины средних лет. У неё были кудрявые волосы под белым чепчиком горничной, очень полные губы и красноватый нос. Нос пьющего человека. — А позовите-ка мне Берту прямо сейчас!
— Да, мэм, — с некоторой опаской ответила Лизбет. — Я могу умолять вас не выдавать меня?