– Что еще за ужасное имя?
– Самое то на нынешний вечер. И не зови меня по-другому! Договорились?
Грейс закатила глаза.
– Если запомню. – И они понеслись по дорожке, подгоняемые лишь собственным нетерпением и беззаботной юностью, крыльями вырастающей за плечами.
Вскоре до них долетела веселая мелодия скрипки, и еще издали девушки различили на фоне зеленых изгородей и домов, обвитых ползучими растениями, белые платья длинной процессии женщин, двигавшихся попарно вокруг деревни. Каждая из них несла в правой руке жезл – ивовый прут с содранной корой, а в левой – букетик белых полевых цветов.
– В самый раз! – вскрикнула Грейс, еще дорогой собравшая хрупкий букетик из ландышей и звездчатки. – Ничего, если я побегу?
– Иди, это твой праздник, – милостиво кивнула Кэтрин, и Грейс, подхватив длинную юбку, поспешила занять место в процессии.
Ее приняли с радостными улыбками и любопытством; здесь, посреди деревенских девушек в таких же простеньких платьях, одна из наследниц лорда Стаффорда казалась такой же простушкой, как и другие. Красивые волосы разных оттенков цветов, тонкие талии и веселые лица – все было одинаково общим и привлекающим взгляд.
Кэтрин, даже несмотря на свой скептицизм, невольно ими залюбовалась, и, проследовав за процессией в сторону луга с установленным там Майским деревом, затесалась в среду любопытных зевак и мужского населения деревни, собравшимися у изгороди и, казалось, бывших не прочь принять участие в танцах.
Девушки к тому времени все, как одна, танцевали парами на лугу, а молодые люди, только-только окончившие работу в полях, несмело перехватывали то одну, то другие, пока даже самая последняя девушка не обзавелась кавалером. И Грейс, все еще поджидавшая Терренса и просмотревшая все глаза, вдруг потянула Кэтрин на луг...
– Потанцуй со мной, Кэт... Юджин Фитцжеральд, – поправилась она споро под взглядом подруги. – Вот увидишь, тебе очень понравится! – И они закружились по лугу под задорную мелодию свирели и скрипки, да так, что в глазах делалось ярко, а в голове – удивительно пусто. Казалось, уходили все беды и глупые мысли, как бы вытряхивались сами собой под ноги танцующим и пропадали в траве.
– Боже мой, Грейс, я сейчас упаду! – простенала подруга, когда буквально сперло дыхание, и они поспешили к калитке, ведущей с луга. – Где же твой Терренс?