- Что вы сказали? – переспрашивает девушка, быстро моргая. Ресницы у нее длинные, с мелкими капельками слез. Завораживают. Черт! Хочется врезать себе, чтобы прийти в норму. Смирнов, она младше тебя лет на шестнадцать. Очнись!
- Я говорю, не стоит так близко воспринимать мои слова.
- При чем здесь вы? Я не из-за вас плачу! - девушка ведет плечами, словно пытается сбросить с себя мой взгляд.
- В чем тогда трагедия? – мне должно быть плевать, но я почему-то задаю этот вопрос.
- Это личное, - она встает со стула, разглаживает юбку, идет к своему столу, вынимает из ящика влажные салфетки, утирая слезы, смотрясь в зеркальные дверцы шкафа.
- Ну и отлично, - выдаю я. - Хорошего вам вечера, - выдыхаю и выхожу к уже одетой Полине.
- Ты извинился? – прищуривается дочь.
- Да, - беру ее за руку и веду на выход.
- Агния Александровна тебя простила? – не унимается она.
- Да! – киваю для убедительности. Агния, значит… Кто ей дал такое имя? Хотя цепляет… И имя тоже. Необычное.
Олег
Обычно бытовыми покупками занимается няня Поли и готовит моей дочери тоже она, но сегодня эта обязанность легла на меня. Мы заезжаем в маркет недалеко от детского сада, покупаем все необходимое для ужина, немного вредных сладостей для Полины, которые она слезно выклянчила у меня. Ошибочно полагать, что родители имеют влияние на детей, иногда мне кажется, что все происходит наоборот.
И вот моя хулиганка поедает мармеладных червяков на заднем сиденье и рассматривает украшения и мерцающие огни предновогоднего города.
- А мама мне что подарит?
- Не знаю, это же подарок.
- А она приедет?
- А ты хочешь?
- Да, - кивает, настороженно посматривая на меня в зеркало заднего вида.
- Тогда приедет.
- А Дед Мороз мне что принесет? – не унимается моя болтушка.
- Ты вообще-то была плохой девочкой, - строго говорю я.
Какой-то лихач подрезает меня на обледенелой трассе, и машину немного заносит.
- Твою… – глотаю ругательство, оглядываюсь на перепуганную дочь. Она пристегнута, все хорошо, но из-за резкого маневра у нее рассыпались сладости. – Ты как, принцесса? – Моргает, приходя в себя.
- А можно их есть? – спрашивает, собирая «червячков».
- Нет, Полечка, мы купим еще.
Дочь кивает, но хмурится, с сожалением смотря на свои вредные сладости. Сам пытаюсь отдышаться - немного тряхнуло от испуга за дочь. По сути, она - все самое ценное, что есть в моей жизни. То, ради чего я стремлюсь быть лучшее, сильнее и обеспеченнее.