Его порочные губы изгибаются в оскале.
- Совет старейшин согласился на твою просьбу не штрафовать твою семью. Они отдали тебя в мое услужение на год.
Наказание за воровство карается донорством.
- Донор? – мой неуверенный шепот едва доносится до него.
Потерянность, отрешенность. Вот какая теперь у меня судьба? Быть донором какого-то адаманта?
Донорство – основное наказание для человека за любую провинность средней тяжести, такие как причинение вреда, клевета, воровство… Подпитка своей энергией, восполнение принесенного вреда.
Когда-то все было проще в этом мире. Я слышала, что за любые провинности людей запирали в специальном учреждении, как бы это странно не звучало. Считалось, что, если человек проведет время в изоляции, то он исправится. Золотые времена!
Я бы тогда не выходила из этого прекрасного места. Поговаривали, что там кормили до сыта и всегда тюрьмы были полными. Конечно, кто захочет уходить по доброй воле? А чтобы попасть туда, всего лишь нужно чуточку нарушить закон...
- Нет, донорство, не хочу, малышка. Не сегодня, - выдыхает парень, наблюдая за мной.
- Я, Рейна, - говорю с нажимом, напоминая, как меня зовут. – Если не донорство, то что тогда?
Мужчина спрыгивает с постели после моего высказывания и идет ко мне. Так уверенно и быстро, что я в страхе отползаю назад.
- Ну-ну, - лыбится адамант, присаживаясь передо мной на корточки. Его ладонь обхватывает мой подбородок и подтягивает к себе, вынуждая подползти ближе. Будто непослушного щенка тянет к себе за ремешок.
Вспыхивает мгновенная злость. Этот парень путает меня с остальными служанками, которым такое отношение за радость. Но я не они.
Сдавив скулы, большим пальцем скользит по верхней губе. Я остаюсь на месте, пребывая в нерешительности. С одной стороны мне ужасно хочется оттолкнуть его от себя, с другой - он может разозлиться.
Его глаза загораются ярче, сильнее. Слышен судорожный выдох. Это пугает меня. Страх расползается по телу, вынуждая действовать. Пытаюсь вывернуться из его захвата и его пальцы сильнее впиваются в мою челюсть, не давая повернуть голову. Нет уже прежней аккуратности. Легкая жестокость заметна в его взгляде и обещание… Обещание, что станет еще хуже, если я не стану послушнее.
- Скажи мне, Рейна, - следует приказ, который сеет панику в моей душе. – У тебя уже были мужчины?