Присела на каменный бортик и достала телефон, находя в нем камеру.
– Линдсэй! – вдруг отчетливо услышала я и, вздрогнув, подняла взгляд.
Вокруг не было никого. А еще образовалась какая-то плотная, почти вакуумная тишина. Сердце испуганно застучало. Какая-то ерунда! Это просто что-то вроде панической атаки...
Хотела встать, чтобы пойти обратно в кафе, но я словно приросла к прохладному камню!
– Эй! – крикнула я. – Помогите! Кто-нибудь!
Тело отчаянно не желало двигаться, и становилось мне неподвластным. Это, наверное, какая-нибудь болезнь! Что-то очень страшное!
Мне хотелось закричать снова, но я уже не могла. Лишь с ужасом и оцепенением видела, как меняется все вокруг. Как становятся будто неживыми, нарисованными, деревья. Как смазываются краски кафе, и вывеску теперь и не прочитать.
Нет... У меня еще и со зрением что-то! А я даже заплакать не могла... Так и сидела, в какой-то момент понимая, что уже и не дышу. Не дышу, но почему-то продолжаю существовать.
Все изменилось в одно мгновение. Способность дышать вернулась. Тело снова стало живым, и я, наконец, смогла подняться. Хотела обрадованно побежать в кафе и рассказать ребятам о том, что со мной приключилось, какая-то аномалия, но вместо этого я сделала лишь несколько шагов, а после наткнулась на невидимую преграду. Как будто бы кто-то поставил загородку-стекло. И вот, кафе растаяло, будто его и не было. А за стеклом... Что-то вообще невообразимое!
– Прости, мам, но, похоже, к десяти я домой не вернусь... – пробормотала я отрешенно, пытаясь принять новую весьма нерадостную реальность.
***
Яль-Таэр Наэрин
Пэтрис Мансвар был худощавым, с остро выпирающими лопатками, мужчиной. Его руки были настолько тонкими, что казалось, еще немного, и они взметнутся, словно ивовые ветви при резком порыве ветра.
Но ветра здесь, в сыром полуподвальном помещении Академии искусств, не было. А руки Пэтриса порхали сейчас над холстом бумаги, выписывая там какой-то фонтан, яркий закат и силуэт девушки в фиолетовом платье. Яль-Таэр же, скучая, глушил уже которую чашку кофе.
– Полная задница, – пробормотал художник, а Яль поднял на него взгляд.
– У-у-м?
– Твоя эта леди из железного мира не выходит никак! – пожаловался Пэтрис. – Ты показал мне ее, но лишь мельком! Мне нужно еще ее увидеть!