Выслушивая всё это, лекари принялись за работу. Вскоре Айрин
перестала видеть лица, замечая лишь раны.
Колотая рана от копья – прочистить, зашить, промыть,
перевязать.
Рваная рана на левом боку. Промыть, подрезать, снова промыть,
намазать мазью и крепко перевязать.
Две пули в лёгких, хриплое дыхание, посиневшие губы – нет, нет,
это лично Алонсо!
Глубокий разрез на животе, сломана грудина и проломлена голова –
да он же мертв!
Вместо правого бока мешанина из костей и плоти – Аури в
растерянности замирает, не зная, что предпринять.
-Режь, - говорит доктор, указывая на рану. Солдат бьётся в
судорогах и умирает прежде, чем Айрин заканчивает. Тело тут же
подхватывают и волокут к выходу – а его место занимает следующий.
Ошметки кожи и мышц летят в стоящий на полу деревянный чан и падают
в него с влажным хлюпаньем. Время от времени кто-то выносит этот
чан и вываливает содержимое снаружи.
Совсем скоро в палатке становится нечем дышать. Каждый снятый
сапог, разрезанный мундир, каждая обнажённая рана усиливают вонь, и
врачи с помощниками то и дело выбегают наружу, за свежим
воздухом.
А тела всё несут и несут. То ли не различая живых от мёртвых, то
ли из-за лени, солдаты скидывают всех к выходу, прямо в грязь, и
удаляются прочь под проклятия ещё живых.
Капитан Алонсо, выйдя из палатки, приходит в ярость из-за
увиденного.
-Это ещё что, - замечает солдат на ругательства капитана –
Видели бы вы, что творится под насыпью.
Оставив лечение, Алонсо вызывает помощников, чтобы те
выкладывали тела, соблюдая хоть какой-то порядок. А заодно посылает
солдат к поварам, чтобы те организовали здесь обед. И к обозу,
доставить новый запас медикаментов. К полудню удаётся наладить
работу. Всё это время Аури не отрывается от раненых.
-Роу!
Айрин вздрогнула и пришла в себя. Она стояла, опершись обеими
руками о стол, и бездумно глядя в пропитанную кровью
столешницу.
-Отдохни, - распорядился капитан и кивнул на выход. Не говоря ни
слова, Аури непослушными пальцами развязала завязки, стянула
пропитанный кровью фартук через голову, бросила его прямо на стол и
пошла к выходу. Откинув полог, она вышла наружу, и глубоко
вдохнула. Нагретый воздух над брошенными солдатами не слишком
отличался от того, что был в палатке. Осторожно переступая через
наваленные тела, Айрин зашагала прочь, ища воды и еды. Все
встречные таращились на неё, на покрытые кровью лицо, волосы и
одежду, но Аури было всё равно. Подойдя к одной из бочек с питьевой
водой, она взяла протянутый ковш и жадно припала к нему, осушив в
несколько глотков. Лишь тогда, переводя дыхание, Роу поняла, как
сильно устала. Лучшим местом на Свете ей показалась грязная земля
под ногами, куда можно было лечь, вытянуться и никуда больше не
идти. Понимая, что она может и не встать, Аури подошла к ближайшей
палатке, опустилась на землю и с наслаждение прислонилась к теплой
ткани.