А потом ветви действительно расходятся, и он выходит на
небольшую полянку, посередине которой горит костер. Вдох облегчения
срывается с губ. Небольшая передышка, здесь почти безопасно.
Надолго задерживаться нельзя и здесь, но немного передохнуть не
помешает. Стивен делает еще один шаг и останавливается, силы
окончательно покидают его. Он теряет равновесие и едва не падает
подле костра, спасибо верному другу Калашу, третья точка опоры
опять помогает удержаться на ногах. Он явственно слышит треск
сучьев и тяжелую поступь. Кто-то идет сюда через лес сквозь клубы
тумана.
С огромным трудом удается выпрямиться и удержать равновесие.
Стивен быстро осматривает автомат, отряхивает грязь со ствольной
коробки, снимает с предохранителя, переводит в режим
автоматического ведения огня, взводит затвор. Перед глазами плывет,
в висках стучит пульс.
С грохотом и металлическим лязгом на полянку перед костром
выходит огромный, чуть не в два раза больше человеческого роста,
средневековый рыцарь, закованный в тяжелые латы. Скрип железа,
тяжелая поступь на секунду стихают, рыцарь останавливается,
поднимает руку и откидывает забрало шлема. Лицо суровое,
мужественное, слегка небритое, с правильными чертами лица.
Совершенно незнакомое. Голос хриплый, но доброжелательный:
— Дружище, какими судьбами?
Стивен растерянно смотрит на гиганта и мучительно пытается хоть
что-то вспомнить. Память окончательно отказывается служить,
остается только ощущение сопричастности к чему-то важному и
давным-давно забытому.
Он знает этого огромного страшного черного рыцаря. Сейчас
совершенно не важно — откуда, важно лишь то, что это друг, и он
поможет. А все вопросы и непонятки — потом, когда для этого будет
время. Если оно вообще будет.
— Что с тобой случилось? — недоумевает рыцарь.
Стивен молчит.
Он и сам хотел бы узнать что с ним произошло, и как он здесь
оказался? Но он не помнит. И любая попытка напрячься отдает
невыносимой болью в груди.
Дышать, обязательно нужно дышать. Вдох — выдох. Вдох —
выдох.
— Ах черт, ты же ничего не помнишь… — сокрушается рыцарь и
как-то странно на него смотрит.
Нет, правильно будет, не «на него», а «сквозь него».
Лицо рыцаря мрачнеет, губы бормочут едва слышно, только одно
слово долетает до слуха Стивена.
— …некроз…
Стивен чувствует себя все хуже и хуже, перед глазами двоится,
голова кружится, мир вокруг расплывается. Во всем виноват проклятый
лес. И эта чертова дорога…