едой или оружием.
Ну и кто, скажите мне, ради Аллаха, будет менять оружие на
камень с буковками?
Отсюда вывод: ни о каких частных инвесторах даже речи не идет.
Обе экспедиции собирали и спонсировали на уровне государства. А это
уже совершенно иной расклад.
Что, черт возьми, сильные мира сего могли пообещать наемникам,
коих отправили на верную смерть в пустыню? Вряд ли что-то
материальное. На ум приходят только две вещи: идеология и религия.
И то и другое — опиум, убивающий души.
Однако наемники поголовно реалисты и прагматики. Сказки о вечной
жизни после смерти и абстрактные идеи, выражающие чьи-то
политические интересы, их вряд ли заинтересуют. Да простит меня
Аллах за богохульство, но именно такие люди наиболее здравомыслящи.
Иметь с ними дела гораздо приятнее, чем с богомерзкими религиозными
фанатиками или диктаторами всех мастей.
Никакой материальной ценности кусок кремния с отпечатками
ладоней дикарей иметь не может…
Или — может?
А если его ценность не определяется деньгами?
В чем заложен краеугольный камень любой религии?
Верь в спасение, подчиняйся правилам, не греши чрезмерно, славь
Бога своего, достойно прими смерть. А что будет с грешником после
смерти, не имеет значения, можно пообещать любые блага, от
проповедника не убудет. Все равно никто не проверит, ибо
вернувшихся с того света нет.
Вот только поверит ли в красивую сказку наемник?
Да ни за что!
В чем суть любой идеологии? Навязать целевой аудитории
особую систему взглядов, выгодную диктатору. Наряду с
достоверными, очевидными и логичными идеями в состав идеологии
вводятся сомнительные или заведомо ложные представления о мире в
расчете на то, что среднестатистический обыватель глуп и недалек, и
примет все за чистую монету.
Иными словами, суть идеологии недалека от религиозных
мировоззрений. Живи как все, не нарушай законов, славь правителя
своего и сдохни, когда придет твое время, со спокойной
совестью.
Вот и получается, что артефакт не имеет материальной ценности,
если каким-то образом завязан на мифологическое «спасение» или
идеологическую составляющую.
Тогда неизбежно возникает следующий вопрос, плавно вытекающий из
предыдущего, — а в чем его ценность заключается? И насколько она
велика, что оправдывает просто космические расходы на организацию
экспедиции в африканскую пустыню?