***
Где же эта проклятая дорога?
***
Дорогу мы нашли, едем дальше. От жары голова уже почти ничего не
соображает. Пишу урывками, по паре строчек.
***
Стивен проснулся, лежит, молчит, глазами лупает по сторонам.
— Ну, как ты? — спрашиваю.
— Лучше, — отвечает сухо, голос хриплый.
Ну и слава Богу!
Выглядит так, будто марафон пробежал по пустыне.
Опять прискакал Мишка. Наконец-то парочка пошепталась минутку
наедине, мы деликатно не подслушивали, выбрались погулять по
свежему воздуху. Едва Михаил вылез из скорой, так туда забрался
Чекист. Пришлось нам с Арсением гулять еще десять минут, пока и эти
наговорятся. Василий сплюнул, уселся прямо на песок, прислонившись
спиной к колесу скорой. Он почти не жалуется, но заметно, что
самочувствие не ахти.
Очень хочется пить, но воды нет, и неизвестно, когда ее выдадут.
И самое главное, если дадут, по сколько грамм на человека?
***
Быков объявил остановку, солдатики натягивают тент. Неужели
передумали и все-таки объявят дневку? Не удержалась, пошла
прогуляться и поглазеть. Ноги гудят, все тело затекло от
длительного сидения в одной позе. Голова болит невыносимо,
пульсирует в висках и отдает в затылок.
Оказалось, итальяшка потребовал небольшую остановку, чтобы
приготовить обед. Или ужин. Или то и другое сразу, я не поняла.
Пока совершенно непонятно, сколько нам еще ехать. Под тентом ничуть
не легче, но народу набилось — ужас. Почти все водители здесь.
Машины заглушили, чтобы двигатели хоть немного остыли.
Разве они могут остыть в такое пекло? И сможем ли мы завести их
снова?
Остатки воды пошли на приготовление еды и на долив в радиаторы.
Экипажам не выдали ничего. Совсем!
Три часа дня по местному времени. Вокруг — настоящий ад! Над
пустыней воздух прогрелся так сильно, что не понять, где находится
горизонт. Изображение плывет, струится, колышется волнами, течет и
расплывается.
Черт…
Перечитала написанное: все глаголы связаны с водой — «течет»,
«плывет», «струится» и т. д.
Я потихоньку схожу с ума от обезвоживания.
Насчитала уже более десятка случаев потери сознания за последние
сутки. Кроме нашатыря мне и помочь беднягам нечем. Суну ватку под
нос, вздохну, шепну на ушко — «держись, немного осталось». Вот и
вся помощь…
Пришел посыльный от Быкова, принес два литра воды для больных и
врача. Поделила на всех поровну. Выпили молча, залпом, даже тост
никто не сказал.