- Где ты сейчас в Мейнасе купишь что-то приличное? Всё, что было, скупили к открытию сезона. А у портних запись на полгода вперед. Это же не просто сезон, слышала, что говорила госпожа? Наследный принц будет выбирать невесту, а это значит, всем претенденткам нужны красивые наряды. Много нарядов!
После очередного, особо бурного выплеска разноцветных искр, Жаннета и Беатина отошли в стороны, открывая нашему взгляду Сафрину. Длинное струящееся платье терракотового цвета невероятно шло рыжеволосой и зеленоглазой Сафрине. Широкий вырез, почти полностью открывающий плечи, отсутствие рукавов – вот и все «вольности» которые допустила Жаннета в своем шедевре. Никакого декольте, спина полностью закрыта. А из-под подола, как и положено в этом мире, выглядывают лишь носы туфель.
Невероятно! Как они это сделали? Именно этот вопрос я и задала Латифе и та шепотом пояснила:
- Госпожа Жаннета – маг. Не очень сильный, насколько я понимаю, но красивое платье создать вполне способна. А Беатина владеет бытовой магией и всегда у госпожи «на подхвате».
И словно подтверждая слова Латифы, Жаннета ахнула, покачнулась и расторопная горничная тут же подхватила хозяйку под руки и усадила в ближайшее кресло. Тут уже засуетилась и Латифа, приводя свою покровительницу в чувство.
Нет, с одной стороны, это здорово – владеть магией. Любое платье, какое только душа пожелает за полчаса. А с другой, вот такой упадок сил каждый раз? Какая-то выматывающая эта магия.
Пока Латифа поила Жаннету крепким чаем, а Беатина обмахивала хозяйку веером, я рассматривала платье Сафрины. Приятельница и сама вертелась перед зеркалом, придирчиво разглядывая свое отражение в зеркале.
- Тебе нравится?- она поймала мой взгляд в отражении зеркала.
- Конечно. Красота! И цвет такой… и яркий и не кричащий одновременно.
Тут подала голос Жаннета:
- Это ты правильно подметила, Катрин. Достаточно яркий, чтобы не остаться незамеченной. Но и не вульгарный, что было бы недостойно знатной девушки с отличным воспитанием.
Потом подбирали к платью туфли, аксессуары. Я внимательно приглядывалась к Жаннете и заметила, что создание платья не прошло для нее бесследно. Госпожа побледнела, лицо будто осунулось, и она все чаще усаживалась в кресло отдыхать. Перед ужином она и вовсе ушла к себе, предоставив нам полную свободу действий.