Выглядела Лёля эффектно, ничего не скажешь… Развевающееся платье, кокетливая шляпка, горящие потусторонним светом глазницы и сверкающее лезвие топора на длинной ручке. Хоть сейчас на обложку журнала в раздел «ужасы».
Тр-рах!
Во все стороны полетели деревянные щепки, а зомби, войдя во вкус, ускорилась и замахала топором, словно дама своим веером. Только лезвие в воздухе свистело.
Трах-бух-треск!!!
Через пару минут в некогда крепком, пусть и старом заборе зияла огромная дыра.
Перекинув топор через плечо, Лёля походкой победителя прошла внутрь и остановилась, добродушно скаля свою челюсть.
— Мама дорогая, — поёжился Каркуш, — как представишь, что ЭТО с подобным энтузиазмом может крушить не забор, а любых врагов, превращая их в мелко нашинкованную капусту, так мурашки по перьям скачут.
— Есть такое, — признала я, пролезая следом в дыру, — так-с… Есть идеи, как будем определять свежесть трупиков?
— Читать, что-ли, не умеешь? — мимо меня через дыру проковылял Каркуш и пошёл вдоль рядов с могилками. — Так, это не то, это тоже не то…
Мне ничего не оставалось, кроме как пожать плечами и пристроиться следом. Всё равно читать в темноте я не умела. И светящийся диск луны в этом тоже не помощник.
— Так, тут копай!
Каркуш ткнул крылом в помпезную надгробную плиту. Я подошла ближе и прищурилась.
— Лорд Фэнтен Корободон. Хм… Действительно, три года назад… День в день…
Я подозрительно поглядела на луну, на ворона и, наконец, снова на могилку.
— Кхм. Ну что, давайте копать… Лёля! Заранее прошу прощения, лорд Корободон…
Следующие десять минут мы с Каркушем на приличном расстоянии с умилением смотрели на активно работающего зомби, который махал лопатой с опасной амплитудой, разбрасывая вокруг себя комья земли, и при этом продолжал улыбаться.
— Это тебе повезло — такой экземпляр у некроманта купить, — наконец, с уважением присвистнул пернатый. — У Нинаты такого не было, приходилось вручную копать. Ну, или зельями проходящих мимо мужиков опаивать. Они, правда, потом, как в себя приходили, то каждый раз пытались нас убить… Если приходили. Да… — тут он очнулся от воспоминаний, — так сколько заплатила?
Я усмехнулась.
— Сам подарил. Сказал, что ради такой красоты ему ничего не жалко.