Доедаем мы в тишине. Разве что приборы изредка лязгают о керамику.
Стараюсь жевать как можно тише и проглатывать, чтобы лишний раз не напарываться на его взгляд исподлобья. Временами он смотрит на меня так, будто в чем-то подозревает.
Отобедав, Назар загружает посуду в посудомойку, я протираю стол. Как только он разворачивается, тогда мне становится ясно, почему его взгляд казался мне подозрительным.
— И кому ты звонила? — после заданного вопроса внутри ощущается колоссальное давление.
— Извините, что воспользовалась без спроса. В следующий раз я...
Назар обрывает меня на полуслове, приблизившись ко мне на расстояние вытянутой руки.
— Я разве сказал, что тебе запрещается пользоваться телефоном? Я всего лишь спросил "Кому. Ты. Звонила"?
Сглатываю вязкую слюну.
Вообще-то я не собираюсь лгать. Но на всякий случай отвожу в сторону глаза. Склонив голову, говорю как есть:
— Домой.
— Дом, в котором ты была прописана? — указательным пальцем поднимает мою голову за подбородок, прищуривается, выискивает что-то на дне моих глаз. Киваю неубедительно, пока он не добрался до содержимого души. — Что заставило тебя оттуда выписаться?
Я разеваю рот в изумлении.
Откуда он знает?
— Это довольно сложная история.
— Так и я не так прост. Рассказывай!
Вижу, что не отстанет.
Не тот он человек, чтобы не добраться до истины. Такие, как он, под кожу залезут, душу выпотрошат, но свое получат.
— Вам знакома история Золушки?
— Не увлекаюсь, — отрезает он.
Отходит от меня, присаживается на край стола и руки на могучей груди скрещивает.
— Начни с нее, если это так важно.
Дикость какая. Огромным бугаям я сказки еще никогда не пересказывала.
Прикусываю изнутри щеку, мысленно выстраиваю краткий сюжет, чтобы не утомить Назара.
Глубоко вдыхаю.
— История Золушки примечательная тем, что когда-то ее жизнь была идеальной. Ровно до тех пор, пока однажды не умерла ее матушка от болезни. Тогда в дом, где она проживала со своим отцом, переехала злая мачеха со своими противными отпрысками.
Я выдерживаю паузу, услышав как Назар недобро хмыкнул.
— Дальше, Света. Что было дальше? — непроизвольно оголяет он мои нервы.
Я зябко передергиваю плечами и через силу продолжаю:
— А дальше отец Золушки скончался, и ее жизнь превратилась в настоящий ад. Долгое время мачеха издевалась над ней. Она желала выжить ее из дома всеми возможными и невозможными способами.