Сейчас мне нужно постараться не усугублять ситуацию. Не напоминать ей о детях.
Для начала необходимо поправить ей здоровье, да с ушлой мачехой разобраться.
Захочет, сама расскажет о сыновьях. А не расскажет — плевать. Меня это не должно волновать.
Я документ у нее из рук забираю, забрасываю свою лапищу ей на плечо и к себе притискиваю. К выходу веду.
Пора уже убраться из этого места.
— Сказали, — говорю как есть.
Взгляд на меня извиняющийся поднимает, а в глазах слезы накапливаются. Не может долго смотреть на меня — опускает голову, давая слезам упасть на грудь.
— И что вы думаете по этому поводу?
Подбородок дрожит, ее тон опасливый, осторожный. Словно она в полной готовности бежать от меня без оглядки.
— Думаю, что нам надо поправлять твое здоровье.
Ноги ее врастают в асфальт. Мы каких-то метров десять не доходим до машины. Света неверящим взглядом на меня смотрит.
— И все? — неуверенно на выдохе.
— А есть еще что-то, чего я не знаю? — подозрительно щурюсь, предоставляю ей возможность самой рассказать мне всю правду.
— Просто я думала, что, — мешкает она, глядя по сторонам, а затем вдруг в застенчивой улыбке расплывается, зубки белоснежные сверкают, ослепляя меня похлеще полуденного солнца. — А хотя не важно! Поедем домой.
Домой...
Мой дом теперь твой дом...
Кивнув, я распахиваю дверь своего пикапа. Придерживая за тонкую талию, помогаю ей забраться на подножку. Она присаживается на сиденье и снова одаривает меня самой милой улыбкой на свете.
Никогда таких улыбок не видел. Вот чтоб прям в душу западало — нет, не помню таких.
— Вот и я того же мнения, — убираю ее волосы за ухо, к нежной щеке прикасаюсь. Глаза ее вспыхивают, искрясь серебром. — Сейчас нам важно привести тебя в порядок. Запустила ты себя, лучик Света.
Смотрит на меня пристально и я туда же. Мы гипнотизируем друг друга взглядами. Света кончиком языка по верхней губе проводит.
Я же уже говорил, что хотел бы сделать с ее язычком?
Соблазн, мать его. Непреодолимый....
— М-м-м... Как же красиво, — беззвучно произносит она и глаза прикрывает, лишив меня возможности затеряться в их глубине.
— Что, красиво?
Застыл. Мозги не варят совсем.
Готов часами разглядывать девчонку и восхищаться невинной красотой ее души. Тем, что все ее чувства и эмоции лежат на поверхности. Для меня. Их не составляет труда прочесть.