Все это вызывает во мне неописуемый восторг. Настолько, что голова идет кругом от произведенного эффекта.
А вот дыхание спирает уже совсем по другой причине: я до сих пор не могу поверить в то, что эти восхитительные моменты разделяю именно с ним. С Назаром.
Его спина как щит, как массивная стена от невзгод и предрассудков. Я ощущаю себя защищенной, наполненной жизнью и... красотой.
— Не холодно? — заботливо интересуется Назар. — Здесь существенно прохладней.
— Нет, все здорово! — мотаю головой.
Не верит.
Он отпускает на время руль и нашаривает мою ладонь на своем боку. Кожу стягивает и покалывает на фоне контраста неистового жара его руки, которой он стискивает мою ладонь. Как будто пальцы окунули в горячий воск, а потом резко остудили.
— Никуда не годится! — подмечает негодующе. — Ледяные ж совсем!
Назар зубами зажимает воротник походной ветровки, тянет бегунок вниз и просовывает мои руки под свою футболку, на пресс каменный кладет. Вздрагиваю и рассыпаюсь на атомы удовольствия. Счастье расползается по мне и пробирается в самую душу.
Плотнее прижимаюсь к его спине своей щекой, к необычайному жару, исходящему изнутри. Сжимаю его торс, пытаюсь обхватить полностью, а рук для этого не хватает.
— Держись крепче, сейчас на обгон пойдем. Достало плестись за этими неженками.
Вильнув с колеи, мы выезжаем на широкую местность. На самой высшей точке склона дорога как раз позволяет сманеврировать и обогнать впереди следовавших.
Адреналин выбрасывается то визгами-писками, то упоминанием черта, то мольбой о пощаде. Истерический смех из меня льется наружу. Еще и уши закладывает на такой приличной высоте, но я вцепилась в Назар так крепко, что мне теперь все нипочем, разве только немного страшновато за тех кого, мы обгоняем.
Судя по сырости, в горах совсем недавно прошел локальный дождь. Земля на некоторых участках превратилась в месиво.
И всякий раз, когда Назар поддает газку, ошметки грязи из-под прокручивающихся колес летят в разные стороны.
Глянув в боковое зеркало, он голову задирает и утробно хохочет, походя при этом на шкодливого подростка.
— Еще крепче, лучик! — командует Назар, я почти приклеиваюсь к нему и он тотчас прибавляет газу, запуская в воздух фейерверк из грязи.
Тогда позади нас слышится разнокалиберный гул: кто-то гогочет во все горло, кто-то ругается отборными матюками, а кто-то отплевывается попавшей в рот грязью.