Удар этот буквально убил Короля
Демона, разрушив физическое тело. Но душа его была куда прочнее и
убить его было сложнее, чем того же Фулгрима, ведь вцепилась в него
Слаанеш крепко. Как и чёрная броня хоть и пошла трещинами, но
быстро воссоздала крылья и унесла тело в разлом.
– А разговоров-то было, –
расслабился на мгновение Магнус, глядя на отступающего врага.
– Он старше нас, брат.
– Вечный?
– Один из. Я ещё изучаю этот вопрос,
но... скорее всего он даже старее Малкадора и многих других
вечных.
– Хм... – нахмурился Магнус, после
чего ударом посоха начал сталкивать корабли друкхари друг с другом.
– Один из тех, кто ему мешал?
– Не знаю. Информацию о тех днях
приходится собирать по крупицам. Император всё скрыл. Мы ведь даже
его имени не знаем, – ответил Лоргар, сильнее сжав корону Нокс в
своей руке. – Мы с ним ещё встретимся и он подготовится куда лучше.
В день своего заключения, лишь объединённые силы Кхорна, Тзинча и
Нургла смогли его остановить. Он опасен и знает куда больше
нас.
– Но в Осаде Терры он будет
сражаться с нами бок о бок, как и мы с тобой будем следовать одной
цели. Ведь так, брат? – с подозрением спросил Магнус.
– Я не играю в Большую Игру, Магнус.
Ты это знаешь. И не играю как раз потому, что из-за этого мы можем
проиграть Ему. Этого допустить нельзя.
И после этого Лоргар бросил взгляд
на Джагатая, вокруг которого собирались остатки выживших, уже
буквально горстка, измеряемая одной-двумя сотнями. А затем дал
сигнал к отступлению. Он не собирался участвовать в братоубийстве и
опускаться до уровня невежд. Однако и спасать Джагатая тоже не
стал, ведь тот никогда бы не принял помощи от того, кого презирал
всем сердцем.
Магнус же, создав бурю в небесах и
сковав флот Друкхари, тоже не горел желанием убивать Джагатая.
Где-то в глубине душе словно была надежда, что однажды тот поймёт,
чем на самом деле является Император. Ведь свободный ветер ревел в
груди степного орла. Он не должен служить диктатору, однако скован
клятвой. Клятвой, которая прервётся лишь когда умрёт он, либо сам
Император.
– Ладно, возьму его в плен, заключу
в хрусталь, а там как выиграем войну, то глядишь и образумится,
дурак, – произнёс Магнус, обрушая свою психическую мощь на брата,
который всё ещё находился между жизнью и смертью.
Хотя если тот будет сопротивляться
слишком сильно, то... в целом, Магнус не отличался более особой
любовью к своим братьям, как Лоргар. Будет нужно, то он убьёт
Джагатая, хотя бы ради того, чтобы порадовать тех братьев, что не
были столь же жестоки с ним, как сыны сохранившие верность
Отцу.