И стеклянный дождь обрушился на
врагов, острые осколки крошили друкхари и одним за другим они уже
сами уходили в укрытие, не смея оставаться на открытой местности. А
смех Тзинча становился всё сильнее, пробуждая психический потенциал
тех, кто слишком долго спал. Но не только малочисленным спящим
псайкерам протягивалась рука Бога, но и каждый смертный мог встать
на новый путь.
Всякий, кто хоть чуть-чуть жаждал
перемен и изменений мог получить эту милость. Взамен же надо были
лишь признать своего нового повелителя, чтобы цунами красок не
оставило и следа от отчаяния, безнадёжности и смирения.
– Мы потеряли больше семи тысяч
бойцов, – доложил разведчик друкхари своему капитану, стоящему
среди трупов и горящих химер.
– Хаос... колдуны...
жертвоприношения... – злобно шипя говорил капитан, глядя на
пылающий город. – Они того не стоят.
И он был чертовски прав, ведь войдя
в первые бункера друкхари обнаружили не пленных, а трупы с жуткими
рисунками. Ну и демонов попутно, которые уже были внутри самых
отчаянных. Также с ума сошли псайкеры, которые сами по себе были
крайне слабы и не могли представлять угрозы в бою даже несмотря на
пробуждение. Но они стали фактически дверьми для сущностей варпа,
как и в процессе безумия их мощь вырастала.
Правда они становились не
контролируемыми и опасными в том числе для союзников, но... такие
мелочи меня не волновали.
– Боже-Император, до чего мы
докатились, – вздохнул Алор, глядя на поле боя. – Ксеносы...
ересь... убийства невинных...
– Так, Алор, а напомни как нам всем,
что бы сделал Империум в таком случае? – спросил Мордред и даже
отвлёкся от своих дел.
– То есть?
– Ну, когда всё выходит из-под
контроля, что там делает инквизиция например? Часом ли не выжигает
всё, чтобы ничего врагу не досталось? А Серые Рыцари? Ты реально
возмущаешься тому, что мы просто сами убили этих людей, чтобы те не
попали в плен?
– Вы отдали их души Хаосу...
– Та-а-а-к... все души после смерти
всё равно отправляются в варп... к Хаосу...
– Ты не понимаешь, это другое. Даже
Святая Инквизиция она...
– Она их сжигает, заживо. А мы
просто глотки повскрывали без мучений. Вся твоя претензия лишь в
том, что на стенах восьмиконечные звёзды вместо аквилл
нарисованы.
– Нет, не правда. Ты не сможешь меня
убедить в том, что это одно и то же.