Именно это и погубило Кабал, который
верил в то, что справится с невозможным. И из-за озвученной выше
фундаментальной проблематики Эмпириев наш мир мог превратится в ад
куда раньше, если бы не мои действия и не действия Императора,
который хоть и сам стал главным виновником всего происходящего, но
также именно он в конечном итоге свернул со своего пути.
В очередной раз...
– Ты изменился... это хорошо... –
шептало девять тысяч голосов, смыкая границы мрака над миром. – И
тебе в правду стоит переживать, ведь Перевёртыш нигде тебе не
сорвал...
– Не соврал... – пропело эхо тёмной
мессы, что без остановки поддерживала ритуал.
Я же стоял преклонив колено и
внимательно слушал каждое слово Архитектора Судеб, как и за
процессом следили все мои ученики, а также приглашённые
чернокнижники, включая одного из Тысячи Сынов. Уверен и шпионы
прочих сторон также находились сейчас в соборе, дабы точно
убедится, что я не просто невесть откуда взявшийся самозванец, а
избранный Тзинча.
– Как и Король Демонов должен
умереть. Об этом я прямо заявляю прямо сейчас и буду заявлять
вплоть до его смерти. Ты будешь одной из фигур, что обрушат его в
небытие. В этот раз навсегда...
– Навсегда... навсегда... – вновь
пронеслось среди пропитанного скверной базальта.
– И как только он падёт...
– Падёт... падёт...
– То начнётся Осада Терры...
– Терры... Терры...
И внезапно Тзинч замолчал, его
частичка внимания, что присутствовала сейчас здесь и следила за
нами, решила что время слов подошло к концу. Единым потоком на меня
налетела информация, что более не формировалась искусственно в
понятную моему скудному уму форму. Ведь в этом более не было нужды
и пока окружение моё лишь слышало шепот и образы, я... я словно был
в реке и смотрел на саму суть вещей.
Ни одно слово не смогло бы столь
точно передать волю Тёмных Богов, как это делал сам варп, что
являлся их частью. Как и в обликах упоминаемых культами они
являются лишь к слабейшим и глупейшим своим слугам, дабы те могли
хоть как-то воспринимать общение с ними. Однако ни глупым, ни
слабым я более не был, хотя ни сильным, ни умным меня всё также
нельзя было назвать.
Прямо надо мной начала формироваться
энергия, она сливалась со мной и я начинал сходится с ней в танце.
Продолжение той сути, что взращивал во мне Тзинч, являла собой
прекрасный перламутр и плащом ложилась на мои плечи. А я идеально
подходил к нему, чувствуя невероятную силу дара, подол которого
играл розовым и голубым огнями.