– Он не выступает на аренах, это
личная игрушка одного из моих партнёров.
– Ага, то есть весь город видит его,
а о том, на что способен берсерк... непонятно... что же, шансы
уменьшились ещё сильнее, – вздохнула ведьма, после чего подозвала к
себе одну из рабынь. – Ладно, я возьму эту к себе в покои и
подумаю, что можно сделать. Но если он завалит берсерка Кхорна, то
ты мне...
– Я подарю тебе корвет, – тут же
ответил Иликус.
А ведьма в свою очередь пожала
плечами и молча согласилась. Такая щедрая оплата могла её только
порадовать. Тем более в случае провала она ничего не теряет.
– Но при условии, что ты останешься
работать со мной ещё на следующие двадцать лет.
– А-а-а, вот оно что... в целом
ладно, на арену возвращаться я всё равно не хочу. Так что
договорились. Будет тебе и раб для закрытого клуба, и тренировка
рабов для арены. Если конечно деньги раньше времени не
кончатся.
– Ты словно вываяный из мрамора
титан, – произнесла прекрасная и нежнейшая девушка.
Её касания напоминали лепестки роз и
аккуратно пальцами она пробегала по моей шее, по торсу, рукам...
она уделяла время каждому шраму. Ноги мои были опущены на мягкий
ковёр, среди них растекались ещё несколько рабынь. Их груди
обхватывали и голень, и бёдра, они то и дело извивались словно
змеи. Элегантные и нежные, покрытые татуировками, что вобрали в
себя всю красоту мира. Сами их тела были произведением
искусства.
Сколько могла стоить ночь с одной из
таких? Я терялся в догадках, ведь та рабыня, чьи пальцы утопали в
моих волосах, являлась эльдаркой из мира-корабля. Забавно, многие
наверное готовы посвятить подобному жизнь. По крайней мере
количество последователей Слаанеш соврать не даст. Все они тянутся
к таким простым вещам как нежность и тепло, но стоит только сделать
ещё один шаг на пути к какой-то более высокой цели и вот мирские
желания становятся... вторичными.
С одной стороны это усиливало
гордость, ведь в таком случае ты был выше всего другого скота. Тебе
не было дело до этой всей суеты и лишь стремление к высшей цели,
что поставил себе ты сам, занимало каждое мгновение твоих
размышлений. В лучшем случае все эти утехи тогда останутся лишь
приятным дополнением, как кусочек бекона на завтрак. Да, не более и
не менее того.
С другой же мне становилось
грустновато, что никогда более я не смогу испытать того, что
испытывал малец не понимающий ничего в этом мире и не знающий
отличия любви от влечения. Те иллюзии которые я создавал сам себе и
в которые мог погрузиться были сродни детским фантазиям, когда
воображение било ключом. Но ничего уже не вернуть или вернее... нет
даже желания это делать, ведь вернуть можно многое. Немного
поиграться с разумом, специально понизить свой интеллект,
деградировать – всё это вопрос нюансов, а не принципа возможности
или невозможности.