Я так скучала по её запаху. По ней самой.
Меня резко отстранили. Внимательные глаза просканировали меня от макушки до пят и обратно. И тут же услышала вердикт.
— Внученька, боже, как ты похудела. Одна кожа да кости. Ты что там, в своей Италии, ничего не ела? — немного грозно проговорила бабушка.
— Бабуля, ну что ты такое говоришь? Ну, где я похудела? — рассмеялась. И смахнула со щёк слёзы. — Наоборот, поправилась.
— Не спорь. Я лучше знаю, похудела ты или поправилась.
Бабушки. Закатила глаза.
— И не закатывай мне тут глаза, — пожурила меня.
Да, видимо, бабушка за эти три года не изменилась. Но боже, как я рада её видеть.
Не выдержав, вновь крепко обняла свою родственницу. Всхлипнула.
— Ну, что ты, Ксюшенька? Что ты, моя хорошая?
— Ничего, — шмыгнула носом. — Я просто соскучилась, бабуль. Очень.
— И я, моя внученька, — в ответ прошептала она. Её тёплые руки поглаживали мою спину. И я чувствовала, что дома. Именно здесь, в объятиях бабули.
Где-то неподалёку раздался шум. Будто кто-то сбегает по лестнице вниз. Я отстранилась и подняла голову вверх. На меня летел ураган по имени Майя.
— Ксюша!
Всего несколько мгновений – и меня буквально сбили с ног. Чудом не упала на пятую точку, удержавшись на месте. Меня заграбастали в крепкие удушающие объятия. Громко рассмеялась, не ожидая такого приёма.
— Сестрёнка, как я соскучилась, — прошептала на ухо мелкая. — Ты даже не представляешь себе. Вот не виделись мы с тобой полгода, а кажется, дольше.
Затараторила Пчёлка. А я радостно улыбалась и слушала её. А мелкая всё говорила и говорила. Словно наговориться не могла.
— Пчёлка, всё, успокойся. Мы с тобой ещё обязательно наговоримся.
— Точно? — отстранившись прищурилась.
— Точно. И я тоже соскучилась, Пчёлка.
— Дочка. Привет!
От неожиданности и знакомого голоса вздрогнула. Перевела взгляд за спину сестры. Там стоял высокий мужчина. Так похожий на меня и Майю.
— Привет. Папа.
На его губах появилась лёгкая улыбка, отчего я на мгновение подзависла. Никогда прежде отец не улыбался. Никогда. Даже когда я была ещё малюткой. Он слишком чёрствый, жестокий, безэмоциональный, чтобы так себя вести. Улыбаться, будто рад мне. И для меня это ново и немного пугающе. Потому как не знаю, что ждать от этого человека.
Из-за автокатастрофы моя жизнь разделилась на «до» и «после». И в этом «после» я не узнаю отца. Он будто стал другим. Или он стал пытаться казаться другим. Но перемены в его поведении всегда настораживали меня, сбивая с толку.