— Рассказывай. Что происходит? — сразу перешёл к делу. — Видел, ты выписал ей направление. Насколько всё серьёзно?
— Очень, — ответил он и вновь замолчал.
Молчание и его одиночные фразы меня раздражали и злили. Мне нужна конкретика. Нужно немедленно знать, что вообще происходит с Ксюшей.
Я пытался понять. Всматривался в её взгляд. Читал эмоции по лицу. Пытался разобраться, почему она твердит, что меня не знает.
Поначалу думал, что это какая-то игра. Она врёт. Но в её взгляде неподдельные эмоции. Хоть и была мысль, что это просто хорошая игра актрисы. Вот только Ксюша как открытая книга. Все эмоции и чувства написаны на её лице. С годами это не изменилось.
Тогда что происходит?
Ничего не понимал. И это раздражало, бесило.
— Ну? — подтолкнул друга к разговору. — Хватит молчать. Ты будешь говорить или нет?
— Успокойся, Туманов. Всё не так просто, как тебе кажется.
— Так объясни мне, — завёлся я.
— У меня ещё нет её анализов. Не могу точно тебе всё сказать, что там и как. Но у меня есть слова Ксюши. Всё, что она мне рассказала. И порадовать мне тебя нечем, друг, — невесело покачал головой.
— Что она тебе рассказала?
— В первую очередь могу тебе сказать, что она не помнит меня.
— Это как? — удивлённо уставился на друга. — Этого не может быть. Она ведь с тобой знакома. Тогда, три года назад, когда этот урод, её отец, избил её. Мы же тогда к тебе приезжали.
— Вот так. Соответственно, она не врала тебе. Ксюша действительно тебя не знает, — на мгновение он умолк, ожидая моей реакции. Вот только я не знал, что сказать. Я шокирован. — Точнее, не помнит. После той трагической аварии из её памяти стёрся определённый промежуток времени. И она не помнит, что происходило в то время. Это следствие сильнейшего удара, нескольких переломов и серьёзной травмы головы, после которой она лежала в коме. Пусть и недолго, но это тоже повлияло на её память.
В кабинете повисла гробовая тишина. Никто из нас не произнёс больше ни слова. Точнее, я не знал, что сказать. Впрочем, как и друг.
Мой язык онемел. Прирос к нёбу. А я сам был шокирован. Не мог поверить в то, что только что услышал.
Взгляд опустился вниз. На сжатые в кулаки руки. Костяшки пальцев побелели.
От слов Грачёва не мог прийти в себя. Я просто раздавлен. Я...
— Ты уверен? — мой голос меня подвёл, стал хриплым.