И вот тогда-то Лика и взялась за меня всерьёз. Да так, что меня невозможно было узнать после всех её фейских штучек. Анж облачила меня в атласное чёрное платье в пол с открытой спиной. Волосы собрала в высокий пучок, открывая мою лебединую шею. Из-за чего ключицы стали выделяться ещё сильнее. Лёгкий макияж. Но всё в совокупности изменило мой облик почти до неузнаваемости.
Гончарова уверяла меня, что Жене понравится. И оказалась совершенно права.
Увидев меня на улице, Абрамов застыл. Его жадный взгляд прожигал насквозь. В нём полыхал пожар. Аж искры летели. А слов он не мог найти. Да и пришёл в себя не сразу.
А когда очнулся, сделал шаг навстречу ко мне и бережно обнял, зарывшись носом в шею.
— Ты великолепна, — прошептал. — Я безумно рад, что ты моя.
— Спасибо, — смущённо ответила, легко целуя его.
Всю дорогу его ладонь лежала на моём бедре. Он нежно поглаживал кожу через ткань платья. Я же смущённо смотрела в окно. Волнуясь и переживая от предстоящего вечера и знакомства с родителями моего мужчины. Но тот заверил меня, что всё будет хорошо. И я успокоилась.
Встретили нас довольно приветливо. Мама Жени оказалась миниатюрной блондинкой. Она сразу же кинулась меня обнимать и заверять, какая я красавица. Папа у него широкоплечий брюнет. Взгляд его был жёсткий, твёрдый. От него пробежали мурашки по коже. Стало как-то не по себе. Из-за чего я прижалась ближе к своему адвокату.
Он заметил это и приобнял меня за талию. Вжал меня в свой бок сильнее.
— Не бойся. Они тебя не обидят, — прошептал он мне на ухо.
Я кивнула, но всё же не желала находиться от мужчины далеко.
— Не бойся, девочка, мы тебя не обидим, — улыбнулась мне Стелла Германовна, мама Жени. — Нам очень приятно с тобой познакомиться. Мы давно этого ждали. Пройдёмте в гостиную. Там уже накрыт стол.
— Действительно, что мы на пороге стоим, — поддержал супругу Дмитрий Александрович.
Я сразу поняла, стоило только взглянуть на мужчину, что он суров и жесток. Даже слишком. Рядом с ним как-то неприятно находиться. От него мурашки по коже бегут. И совсем не приятные. А наоборот.
Мы прошли все в гостиную. Но не расположились за столом. Всех остановил Женя.
— Родители, Ксюша, перед ужином я бы хотел кое-что сделать, — проговорил он и повернулся ко мне.
Взял мои руки в свои. Заглянул в глаза.