Некоторое время размышляю, настолько ли я слетел с катушек, чтобы зависать с малолетками, которые были мои студентами ещё сегодня утром, или всё же сохранил зачатки разума. Я же с ними ещё пересекаться в универе буду, да и вообще… Не моя это компания, да и я к ним не вписываюсь. Одно дело — по-свойски вести себя с ними на парах, другое — чуть ли не друзьями с ними становится.
Несерьёзно это как-то. И не то чтобы я такой дофига серьёзный, но всё же предпочитаю разграничивать работу и личное.
Усмехаюсь этому выводу, вспомнив Мальцеву. И, кстати, она — причина, по которой до сих пор ответ не дал, стою тут, слушаю всё новые уговоры Лёши и размышляю, что такого случится, если попробовать…
— И кто составляет это почти? — перебиваю собственные мысли. К счастью про «почти всех» сдавших он повторяет достаточно часто, чтобы понять, о чём вопрос.
Лёша оглядывается, размышляет и тут же спохватывается.
— О, вот Ира Мальцева, например, — говорит, не сразу повернувшись ко мне, и глядя чуть в сторону. Тоже смотрю туда… Мальцева скромно выходит из комнаты, прямо к нам направляется. — Ещё Антон…
Я уже не слушаю, что там Лёша говорит, смотрю на Иру. Она идёт неуклюже, но с каждым шагом всё более решительно. Неужели меня встречать вышла? Взгляд у неё пустой немного, в сторону направлен.
— Мальцева, а ты не рано окончание зачётов отмечать собралась? — усмехаюсь, к ней обращаюсь, смотрю пристально.
Щёки у неё чуть загораются, взгляд становится более осмысленным — на меня снова злятся. И за что на этот раз?
Хотя неважно. Нравятся мне её эмоции. Любые.
— Я уже ухожу, — бурчит Ира, добравшись, наконец, но не до меня, а до кроссовок.
Оказывается, туда она шла.
— Ты уверена? — вмешивается Лёша. — Мы тут это…
Но он даже договорить не успевает — Мальцева довольно резко, хоть и пошатываясь, просто к двери идёт. Напролом, каким-то образом умудрившись юркнуть мимо меня, чуть задев.
Нравится мне её свитер. Домашний такой, уютный, тёплый, наверное. По крайней мере, там, где меня коснулся, становится как-то горячее.
Так… Далеко Мальцева в таком состоянии не уйдёт, а пускать её сейчас одну — идиотизм.
— Короче, всё, закругляйтесь, — жёстко заявляю Лёше, строго в глаза смотрю, чтобы дошло. — Чтобы через десять минут я вас тут не слышал. Либо тихо сидите, либо спать ложитесь.