Потому я и терпела походы Богдана налево. Сжимала зубы, когда видела блеск в его глазах, который уже научилась распознавать как свидетельство того, что он погулял. Тихонько плакала в подушку, после того как отстирывала его вещи от чужой помады и духов. И молчала. «Терпи, — говорила мне мама, — жизнь прожить, не поле перейти. Нагуляется и успокоится». И я терпела. Не успокоился. Не нагулялся. Пришел однажды и стал вещи собирать. Даже поговорить по-человечески не соизволил. Сказал только, что встретил свою единственную и уходит к ней. Вот и все выяснение отношений.
Мне бы горько рыдать в тот день по утраченному счастью. А я радовалась! Потому что внезапно почувствовала, как тяжелый груз этих отношений растаял. Будучи несмелой от природы, я бы никогда в жизни не решилась на развод. У меня не хватило бы духу оставить дочь без отца. Я должна была ненавидеть Богдана за то, что он бросил нас. А я была ему благодарна за то, что он взял ответственность за наш разрыв на себя. Ведь из всего выходило, что это он — изменщик, а я — бедненькая брошенка, зато хорошая. А если бы я указала ему на дверь, то в глазах общественности была бы непутевой женой, не сумевшей сохранить семью. И мне печально было осознавать, что многие женщины проходят через все это и так и не решаются поставить точку. На самом деле наша с Богданом семья перестала существовать в тот самый момент, когда он запихнул свой отросток в другую женщину. Он убил своим поступком нашу любовь, и этот труп невозможно было воскресить. Да он и не пытался, как выяснилось. Его все устраивало. Простили один раз, простят еще, чего уж там.
Считала ли я себя виноватой во всем случившемся? Иногда. Особенно после разговоров с мамой. Та всегда мне твердила: «Муж в доме голова, но жена шея. Куда шея повернет, туда голова и смотрит». В ее понимании именно из-за меня Богдан стал вести разгульный образ жизни и в конечном итоге ушел к другой. Его во мне что-то не устраивало, а я, непутевая такая, разобраться не смогла. Первое время я выслушивала все это молча. Но потом не выдержала, и мы с мамой поругались. После скандала я стала избегать встреч с ней. Рассчитывала на поддержку близких людей, а получила упреки. И свела свое общение с родителями к минимуму. С тех пор они иногда забирали к себе Арину на выходные, давая мне возможность отдохнуть и посвятить это время себе, больше мне от них ничего и не требовалось. Меня нельзя назвать именно такой мамочкой, которая подкидывает своего ребенка при каждом удобном случае. Оставить дочь бабушке с дедушкой на два дня один раз в месяц я считала вполне нормальным.