А я… Прикусив губу до боли и видя его силуэт сквозь пелену слез,
подняла пистолет, но…
Нет. Не могла выстрелить. Просто не смогла!
Это было ужасно. Неправильно! Невозможно!
Невыносимо…
Но вот он сделал шаг. Второй. Третий.
Почти ровный. Почти, как живой!
Но я уже видела его мертвенно-серую кожу. Его пустой взгляд.
Чувствовала его безразличие… И умирала от ужаса, понимая, что не
смогу выстрелить, а от смерти меня отделяет какой-то миг.
И шаг…
А потом он просто прошел мимо меня и вышел на улицу.
Медленно повернув голову ему вслед, несколько секунд я пребывала
в откровенном ступоре и не понимала, как это так - я не интересна
новорожденному зомби, но затем просто выскочила за ним на улицу
следом и, едва не потеряв среди тропинок, добежала до стоянки, где
Миша…
Опустившись на колени, с аппетитом ел девицу.
Чуть не стошнило.
Не рискуя своим слабым в последнее время желудком и не подходя
слишком близко, я всё равно не спускала глаз с Миши ещё как минимум
час, пока он ел, причем не всё подряд, а предпочитая человеческие
внутренности (вроде как печень и сердце, но это не точно), и когда
он закончил, поднявшись на ноги и осматриваясь, решилась на новое
безумие.
И подошла.
Не слишком близко, метров на семь. Прекрасно видя, что он меня
заметил. А ещё видя, что абсолютно неинтересна ему в плане еды. И в
принципе не интересна. Он не голоден? Или дело в другом?
– Миш… - мой голос дрожал, а в глазах снова застыли слезы. -
Миша, ты меня понимаешь?
Ноль внимания. Даже голову не повернул.
– Миш, это я. Женя. Женечка…
Никакой реакции. Абсолютно.
– Михаил Юрьевич, я к тебе обращаюсь! - психанула я в итоге,
рявкнув так, что аж сама испугалась, а зомби…
Он повернул ко мне голову и слегка наклонил.
Фух. Слух есть.
Но почему он ведет себя так странно?!
Шагнув и, самой себе не веря, что такая смелая, я снова строго
произнесла:
– Михаил Юрьевич, что происходит?
Показалось мне или нет, но взгляд его стал как будто на процент
осмысленнее, а брови едва уловимо дернулись вверх. Он… разумен!
Разумен!
– Миша. - Я подошла к нему вплотную и заглянула в лицо. Снизу
вверх, как всегда. Ведь во мне всего метр семьдесят, а в нем почти
два. - Миш… Ты давно таким свином стал, а? Пойдем, хоть умоешься
что ли… Пойдем.
Коснувшись его руки и чувствуя, что она едва ли теплая, но не
совсем уж и ледяная, я попыталась найти в нем отклик на касание, но
всё тщетно. Миша, словно кукла, в которой сели батарейки, просто
стоял и глядел сквозь меня.